Джеффери Фарнол - Тайна Лоринг-Чейза

- Не знаю, Джаспер. А что вы собираетесь сообщить коронеру?

- Ничего.

- Почему? - недоуменно поглядев на него, спросил Дэвид.

- Во-первых, потому что я всячески постарался, чтобы меня не вызвали, а во-вторых, потому что я не хочу вылезать со своими уликами, пока нет окончательных доказательств, черт бы их побрал!

- Когда же они появятся?

- Что вам ответить? Все зависит от одного обстоятельства.

- Какого, Джаспер?

Свеча мистера Шрига горела ярко, и он повернул ее так, чтобы свет падал на лицо Дэвида.

- Это зависит, дружище, от того, как скоро вы расскажете мне, куда дели кинжал с серебряной рукояткой.

Дэвид отпрянул и на мгновение застыл. Пламя отражалось в его расширенных зрачках.

- Вот и все! - удовлетворенно произнес сыщик и улыбнулся безмятежнейшей улыбкой. - Finita, дружище! Это так называемый элемент внезапности... Слава Всевышнему, ваша физиономия доказывает правильность моих выводов. Кинжал действительно был орудием убийства - кинжал с серебряной рукояткой, который принадлежит... сами знаете кому!.. Стилет, дружище, быть может, вместе с клочком бумаги, который вы нашли, сами знаете где... и спрятали в известном вам одному месте. Правосудие требует, а ваш друг просит предъявить их. Подумайте над этим на досуге, дружище, даю вам времени до утра! Спокойной ночи, Дэвид, и приятных снов.

И мистер Шриг, весело насвистывая себе под нос, удалился наверх, в свою спальню.

Глава XXXI,

в которой мистер Молверер дает совет

В просторном, песочого цвета холле гостиницы "Герб Лоринга", осевшее набок крыльцо которой, казалось, склонилось в вечном поклоне, а покосившиеся окна криво подмигивали обветшалой церкви напротив, перед тесно набившейся в зал публикой торжественно восседали коронер и двенадцать выбранных им присяжных. Среди зрителей Дэвид обнаружил скромно притулившегося в дальнем углу мистера Шрига.

Коронер и жюри присяжных с серьезным видом выслушали произнесенный тихим голосом уверенный рассказ миссис Белинды, угрюмые ответы Антиклеи, спокойное и ясное заявление мистера Молверера и показания разной степени вразумительности, которые дали слуги. Потом всем свидетелям устроили прямой и перекрестный допрос, изучили найденную на месте преступления поношенную шляпу, все взвесили и, посовещавшись, вынесли следующий вердикт:

"В ночь на третье число сего месяца, приблизительно в двенадцать часов, сэр Невил Лоринг из Лоринг-Чейза, что в графстве Сассекс, баронет, был заколот неизвестным острым орудием, проникшим в тело на глубину четырех с половиной дюймов, в результате чего мгновенно скончался. Поскольку он, вне всяких сомнений и каких бы то ни было оговорок, скончался в результате сознательного насильственного акта неизвестного лица или лиц, против названного лица или лиц заводится дело об умышленном убийстве".

Тем самым закон был должным образом исполнен, после чего коронер, жюри и зрители отправились восвояси. Дознание кончилось, но к несказанному облегчению Дэвида добавилось недоумение, столь сильное, что, заметив в рассасывающейся толпе мистера Молверера, он поспешил за ним и тронул его за плечо.

Джентльмен круто повернулся и воззрился на Дэвида диким, яростным взглядом. Похоже, он испугался - его поведение столь разительно не походило на обычные, полные степенного достоинства и мрачной сдержанности манеры, что Дэвид непроизвольно вздрогнул.

- Прошу прощения, - сказал он, - кажется, я вас напугал.

- Да... Нет! Я задумался. Что вам угодно?

- Позвольте переговорить с вами наедине.

- Мне через луг.

Перебравшись по мостику через изгородь, они молча пошли рядом. Достигнув места, откуда их не было видно с дороги, Молверер остановился.

- Слушаю вас, сэр.

- Мне хотелось бы знать, почему вы воздержались в своих сегодняшних показаниях от какого бы то ни было упоминания о моей первой встрече с сэром Невилом Лорингом?

Молверер смотрел на Дэвида с выражением мрачной отчужденности, но его длинные пальцы нервно теребили белоснежное жабо на груди.

- Это моя забота, сэр! - наконец ответил он.

- Осмелюсь полагать, и моя тоже, - возразил Дэвид. - Ведь, сдается мне, вы не сделали этого отнюдь не по причине непреодолимой симпатии, вдруг вспыхнувшей по отношению к моей персоне.

Сардоническая улыбка мистера Молверера была достаточно красноречивым ответом.

- Считайте как вам угодно, сэр, - произнес он, слегка поклонившись. Пусть так: я воздержался от упоминания вашей особы, которое принесло бы вам дурную славу и могло иметь также куда более неприятные последствия, исключительно из доброго к вам расположения.