Александр Чумаков - Точка зрения следователя

— Стасик, зайди.

— Слушаю, Александр Анатольевич.

— Возьми мою машину, езжай на выселки, там милиция уже стоит. Труп скелетированный. Опиши всё, как тебя учили, и возвращайся.

Студент доверием окрылён. Кто в его возрасте не мечтал преступление раскрыть. Да ещё с трупом.

— Всё сделаю!

— Ага. Понятых не забудь. — Это я уже в закрывшуюся дверь.

Так день в бумагах и прошёл. Уже стемнело, возвращается Стасик. Усталый, но довольный словно лётчик-курсант после первого полёта.

— Как прошло?

— Всё замечательно!

— Понятых нашёл?

— А как же. — Стасик надул губы.

— Молодец. Труп куда отправили?

— Никуда. — Стасик взбледнул.

— А где он? В поле бросили? — Я саркастически усмехнулся. Студент, надо учить.

— Нет. Он у вас в машине.

— Как? Где? В какой машине?

— Ну он в мешке в багажнике. Я не знал, куда его девать, а милиция разъехалась.

— Ну, блядь, я представил, как менты ржут всем райотделом: «Вези, сука, в милицию и сдавай дежурному. И не вздумай сказать, что я в курсе».

Так и работали. Показатели давали, преступления раскрывали, город по колено в крови, начальник с юмором. Никаких реформ, зарплата — наказание для тех, кто не научился взятки брать и воровать. Согласитесь, золотые времена были. Колбаса опять-таки по два двадцать. Если знаешь, где покупать.

Большой гастроном на одной из центральных улиц города. Взял в дежурке УАЗик канареечной раскраски. Жёлтый с синей полоской, гербом СССР на дверях и мигалкой на крыше. Заехал во двор гастронома. В служебке очередь. Там втихаря своим ветчину отпускают. Я в рубашке с коротким рукавом. По лицу тогда ещё видно не было, что милиционер. Стал в очередь. Передо мной один человек. Забегает уборщица: «Маша, шухер, менты во дворе». Маша сразу руки в халат, ветчину под стол, весы развернула. Я говорю, что менты, это я, а мне отвечают, что никому ничего не продают. Спорить начинающему менту с битыми торговками бесполезно. Это я сразу узнал. Так что и колбаса не всем и не всегда. Ладно, расписался… Хорошего дня вам. Не попадайтесь.

Сразу поясню. В судах и правоохранительных органах у меня очень много друзей. Все они приятные в общении, залихватские в разгуляеве, неистовые в дружелюбных пьянках и надежные в бытовых условиях. Но только в бытовых. Не служебных. Сами понимаете… Чем выше должность, тем мандражнее ее обладатель. И рад бы рукой махнуть, но бабло в должность вложено, отбить его надо. И еще подкосить немного. Увы, увы… От стародавних римлян к нам: «O tempora! O mores!»

Любое судебное заседание — сгусток юмора, понятного лишь поднаторевшим юристам. Своеобразного юмора. Как правило, черного и с философской составляющей. Неотделимого иногда от трагедии. Но юмора. Пусть не сразу воспринимаемого, а сквозь призму времени.

Как пару месяцев назад сказал мне один старый друг, с пониманием и унынием в голосе: «Саня, сколько мы людей пересажали ни за что» (оговорюсь, это имеет отношение только к экономическим преступлениям, ответственность за которые регулировалась этим сраным государством).

В свое время, на эмоциях, написал и отправил в редакцию "Украины криминальной" небольшой, злободневный, с моей точки зрения, опус.

Свою роль в принятии решения по делу он не сыграл (за исключением, как мне сказали, нездорового любопытства бывшего и снова нынешнего прокурора области), поскольку опубликовали его после вступления в силу решения, о котором, собственно, и шла речь. Но случайно, через длительное время зайдя на сайт, увидел любопытство публики и некоторое количество репостов, приятно задевших мое тщеславие. Решил продолжить. Буквально на днях…

Был случай, когда я как адвокат реально мог наставить на путь истинный вора и наркомана, но по причинам, от меня не зависящим, умысел до конца не довёл.

Несколько лет назад переехал я в новый офис. Первый этаж, деревянные окна с решётками. Улочка в центре, но не центральная, а затишная с вишнями под окном. Деревянные окна с советскими решётками. Их долой. Вместо них обзорные пластиковые. И никаких решёток. То советских времён пережитки. Любимый большой сейф в углу. Помимо всяких бумажек на верхней полке три сотни долларов, порядка пару тысяч гривен и некий конверт с целлулоидным окошком. Такой, для взяток, ну вы знаете. А в конверте… Когда-то на Новый год купил в сувенирном ларьке пачку пятисотевровых купюр. Сувенирных, разумеется. На праздник буквально сорили деньгами. На ёлку вешали и в таком роде. От этих движений деньги ещё больше стали похожими на настоящие. Я их собрал и в конверт тот положил. Для форсу адвокатского он поверх гривен и долларов лежал.