Александр Чумаков - Точка зрения следователя

Долго на одном месте искать подозрительно. Отплыли. Потыкали в другом месте. Снова к тому приплыли. Участковый подошёл. Лёня ему жуткие морды корчит. Тот глазами в стороны разводит. Божится незаметно, что именно туда положил. И именно две.

Плюнув на легенду, ещё час искали именно в том месте, где было условлено вещдок найти. Нет! Местная территориальная громада не расходилась. Все кучкой стояли возле нас. Близился вечер. Похолодало. Мы мокрые и злые плюнули на этот цирк и смотали удочки. Лодку сдули, малолетку снова в салон пристегнули, с участковым поругались и поехали смотреть мою квартиру.

У меня в кухне ящик стоял такой же. С водкой. Несколько бутылок я согласился выделить в пользу неотвратимости наказания малолетнего бандита. Приехали, поднялись. Квартирой похвастался, водку взял.

Жулик в машине, пристёгнутый сидит. На улице морозец, запах нейтролизован, ничего с ним не случится. Ага. Не учли. Он кладовку вскрыл, хули ему те наручники. Спустились с водкой, пропал субъект преступления. Вместе, сука, с наручниками.

Лёне вообще, по большому счёту, поправляться некогда было. Дело его, ответственность за побег задержанного тоже его. Уныло в райотдел приезжаем.

Начальник орёт. Он всегда орёт. Поэтому не особо понятно, когда орёт — ругается, или когда орёт — радуется. Каждый раз настаиваю, что начальник был и есть замечательный человек. Сто лет прошло, а я его люблю. Так вот орёт, чтобы Лёня своего малолетнего дебила забрал срочно из прокуратуры. Он туда пришёл в одном наручнике на Лёню жаловаться. Начальник кричит, бегом, суки, его оттуда забирайте, а то вся прокуратура от смеха уписивается.

Поехали и забрали. На обратном пути Лёня с ним в салоне ехал и воспитывал его так, как он себе это воспитание представлял. В общем, головой в песке от прокуратуры до райотдела малолетний ворёнок ехал. Потом отплёвывался в камере всю ночь. На следующий день поехали снова на то озеро. Без меня уже. Конвой взяли, как полагается, лодку опять-таки. Ничего не нашли. И мужиков на этот раз не было вообще. Всё предсказуемо. Пасха в посёлке удалась.

Особенно, если лимит трупов на район зашкаливает. За время работы я общался с многими начальниками райотделов. Были умные и красивые, но выделялся самый весёлый. А оттого толковый, оптимистичный, своё дело знающий и юмор свой верно применяющий на практике.

Все знают, что если милиционер с юмором, то задержанному легче.

Впервые я вместе с ним выехал на труп осенью. Скелетированный мужик в лесу. Лежит навзничь в яме. Недалеко охотничья одностволка. В черепе катается дробь.

— Криминал? — Это я уточнил у начальника райотдела.

— Та какой там, в жопу, криминал. Застрелился. Его вся деревня знала. На подводной лодке служил, стал импотентом, жизнь не в радость, вот и стрельнул себя, — убедительно сочинял правду начальник.

— А ветками почему присыпан? — Я пытаюсь направить разговор на путь криминалистического анализа.

— Так осень ведь. Ветки осыпаются.

— Листья?

— Нет ветки. — Ломает руками пучок веток и бросает сверху на труп. — Вот видите.

— Вижу. Ладно, оформляем.

Криминалистика для теоретиков. А мы практики.

Ещё в лесопарковой зоне в наволочке ногу отрезанную нашли. Тоже понятно. В больнице ампутировали и в лес выкинули. Тем более больница рядом. Хули там эту ногу везти в грязной наволочке на троллейбусе всего шесть остановок.

А то ещё нашли утром в доме на отшибе пожилую женщину. Полностью голая утыканная вилками, кухонными ножами и в заднем проходе скалка.

Бандита вычислили минут через шесть. Местный малолетка. Тестостерон взыграл. Подельникам обычные девки давали, а ему нет. На «Коксохиме» работал, вонял, как весь завод, и прыщавый. Потому ночь провёл с бабкой. Хотел аудиокассету взять у неё послушать. Она не дала. Он на своём по любому настоял. Кровать стояла возле кухонного шкафчика. Весь кухонный инвентарь, как аргумент, в свою ночную бабочку воткнул. Совершенно без задней мысли. Он ведь по-хорошему. И трахнул её, и кассету послушать попросил. Не навсегда ведь. А она оказалась жадиной. Потому скалку в задницу.

Одежду, в которой убивал, не выкинул. Сильно хозяйственный был. Жениться же когда-то придётся и в огороде работать надо в чём-то. Сложил в кучу в своём доме. Так эта куча к эксперту и поехала. Собственно, это было лишнее, потому как он своё прямое участие в убийстве не отрицал совершенно.

Сидит эдакий пролетарий коксохимического труда на табуретке посреди комнаты. Начальник райотдела входит, делает ему козу и бубнит в нос: «Кто-кто нашу бабушку убил?» Тот пузыри ртом пустил, залыбился и обиженно так: