1 ...5 6 7 9 10 11 ...133 — От тебя так чудесно пахнет потом, милый! — и вновь заснул.
— Спи, спи, — на всякий случай убаюкивающе пожелал тот, кого назвали милым, подождал недолго, извлек из кармана похожий на клубок бабушкиной шерсти для вязания моток нейлоновой веревки, осторожно приподнял голову спящего и завел под шею полутораметровый конец мотка. Ленский повздыхал во сне.
— Прощай, любимый, — вздохнул рубаха-парень и мощно стянул удавку.
Ленский вскинулся, пытаясь вырваться из петли, но что-то хрустнуло в горле, и он обмяк. Куда геттингенской душе до мощи социального героя!
Сделав узел на удлинившейся шее, рубаха-парень за веревку поволок тело к только что отрытой нише. Труп легко скользил по траве. Все правильно рассчитал: тело, которое он осторожно скатил по горке, легло в приготовленную яму. Только безвольная рука вывалилась. Рубаха-парень поцеловал эту руку, уложил ее как положено, заплакал и, плача, лопатой закидал могилку землей.
Осторожно переставляя ступни сорокового размера, она шла по парапету, отделяющему Воробьевы горы от Москвы, и, приветствуя лежавший внизу и вдалеке огромный варварский город, легко помахивала букетом роскошных роз.
Он, обеспечивая равновесие, страхуя ладонью, глядел на нее — снизу вверх. Рассмотрел:
— Вы похожи на мечту моего детства — Дину Дурбин.
Она одарила его улыбкой (зубы были, правда, плоховаты); ловко спрыгнула и с гордостью ответила:
— Мне все об этом говорят.
Она и впрямь была похожа на Дину Дурбин. Но, скорее, не на саму актрису, а на ее скульптурное изображение, которое, как и положено произведению монументального искусства, было в полтора раза больше оригинала. Став рядом с ним (они были одного роста), новоявленная Дина Дурбин понюхала свой представительный букет, кокетливо несколько раз моргнула широко распахнутыми бледно-голубыми глазами и снова улыбнулась.
— Ну и как вам после трехлетнего перерыва наша Москва? — дежурно спросил он.
— Она всегда страшная. Я боюсь этот город. — В речи мраморной Дины вдруг прорезался акцент. Не английский — чухонский.
— Я вам не верю, Эва. Вы ничего не боитесь. — Видимо, это был комплимент.
— Вы ошибаетесь, Альберт. Я очень боюсь мышей, — призналась Эва-Дина и гулко засмеялась. Коротко отсмеявшись, задала быстрый и резкий вопрос: — Когда мы поговорим о деле?
— Уже налюбовалась Первопрестольной? Тогда прогуляемся к университету, — так косвенно он ответил на ее вопрос. Они перешли проезжую часть Воробьевского шоссе и вольно зашагали широкой аллеей без деревьев. Отсюда видны были и смотровая площадка, и боковые в купах зелени дорожки, и площадь перед высотным зданием.
— Почему свидание у нас здесь? — капризно поинтересовалась Эва. — Сюда очень неудобно ехать на городском транспорте.
— Здесь легко просечь вашего спутника, если он попытается приблизиться к нам на нежелательное для меня расстояние.
— Ха-ха-ха! — опять отчетливо засмеялась Эва и, опять резко прервав смех, предложила: — Говорите, Альберт.
— Вы нужны.
— Об этом не надо говорить. Об этом вы сказали в телефонном разговоре. Нужно говорить о том, когда и кому.
— А «кого» — вас не интересует?
— Пока нет.
Он коротко глянул на мило вздернутый нос, пухлые губки, длинные, в меру накрашенные ресницы и монотонно ответил:
— Насчет «когда» и «кому». Сроки определены весьма условно: от двух недель до двух месяцев. Не раньше чем через две недели и не позднее чем через два месяца. При получении вашего согласия вам вручается аванс в размере двадцати тысяч долларов, который не подлежит возвращению даже при отмене или неудаче операции. Это — «когда». А по поводу «кому»… Неужели это для вас так важно?
— Не важно. Но интересно, — разъяснила Эва свою позицию, хотела было захохотать своим железным смехом, но сдержалась, по-девичьи прикрыв пухлый роток ладонью.
— Одним из обязательных пунктов нашего устного договора станет пункт о полном инкогнито заказчика, — твердо сказал Альберт.
— Какое красивое слово — инкогнито! — спохватилась Эва. — Значит, через две недели. Я тогда поеду домой.
— Нет.
— Почему?
— Без объяснений. У вас есть в Москве берлога?
— Я не понимаю.
— Место, где бы вы могли прожить эти две недели в тайне от всех. Конспиративная квартира.
— И в тайне от всех изучать объект? — попыталась догадаться она.
— А зачем вам его изучать? Вам одинаково не жалко каждого из русских. Как вы вслед за немцами нас зовете? Русские свиньи? Какая разница: эта ли свинья, другая…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу