Анатолий Степанов - Без гнева и пристрастия

— Аркадий! — ласково окликнули из-за забора.

У приткнувшейся к тротуару «девятки» стоял давний его корешок Димон. Стоял и улыбался. Аркадий пообещал:

— Я сейчас к тебе через калитку выбегу! — И продолжая бег: — Важное что-то?

— Скорее, срочное! — крикнул ему вслед Димон.

Они устроились на переднем сиденье «девятки».

— Притомился, — честно признался Аркадий, со здоровым любопытством разглядывая стройную девицу, задравшую юбку, чтобы сесть в рейсовый автобус на остановке метрах в семи-восьми от ветрового стекла их автомобиля.

— А ничего себе бабец!

— Из вашего заповедника телка, — догадался Димон.

— Не, наши все на тачках! — не согласился Аркадий. — Что у тебя?

— Не у меня. У нас, — ответил Димон.

— Ну что у нас? — беспечно согласился Аркадий.

— Беда, — горестно вздохнул Димон и выстрелил из пистолета с глушителем, который, прикрытый курткой, лежал у него на коленях. Слабый хлопок растворился в автомобильных шумах. Расчет был точен: пуля попала в сердце. Аркадия повело к дверце. Он с шипеньем дважды хватанул ртом последний воздух и ткнулся лбом в приборную доску. По адидасовской майке, по адидасовским шортам потекла кровь. По сиденью: на пол.

На той стороне проспекта ждала подстава. Трое козлов в джипе «мицубиси» по инструкции смотрели прямо перед собой, только не на него. Димон, он же Колобок, не спешил — отвинтил глушитель с пистолета, кинул пистолет в кровавую лужицу. Глушитель спрятан в карман. Чтобы не испачкаться, отодвинулся подальше от кровоточащего трупа. Где же этот чертов автобус? Наконец в зеркале заднего обзора показался двести шестидесятый. Теперь главное — точненько, точненько сработать.

Автобус тормозил перед остановкой. Когда он поравнялся с «девяткой», Колобок выскочил из машины и под его прикрытием добежал до остановки. Щелкнули, раскрываясь, автобусные двери, и Колобок поднялся в салон. Уходили от него навсегда забор с прибамбасами, «девятка» с мертвым Аркадием, впередсмотрящие качки в «мицубиси».

Через остановку он вышел. Насыпь — и Колобок на Минском шоссе. Нет, Хан, ты — не лиса, ты только волчара, ненасытный и злобный волк, от которого Колобок ушел, как от дедушки и бабушки.

Василий Федорович Корнаков в привычном ожидании без удовольствия разглядывал свое отражение в зеркальной стене. Полусонные глаза, сжатый в постоянном и постоянно скрываемом раздражении рот, вызывающе поднятую правую бровь, напряженную шею в распахнутом вороте форменной рубахи…

Голос . Вы всегда в военной форме? Вам нравится военная форма?

Он . Мне нравятся полковничьи погоны на ней.

Голос . Но генеральские нравились бы еще больше, да?

Он . Дурацкий вопрос.

Голос . Согласен. Вырвался по инерции. Но вопрос об одежде непраздный. Вы умеете носить штатский костюм?

Он . Ношу иногда.

Голос . Одно дело — носить, другое — уметь носить. Вы умеете?

Он . Я — москвич. А настоящий москвич все умеет носить. Даже не носить, носить — не то слово. Свободно существовать в любой одежде.

Голос . А военный постав шеи и плеч? Вам не кажется, что в пиджаке вы будете выглядеть ряженым?

Он . Ряженые противоестественны. Повторяю еще раз: я — москвич, а настоящий москвич естественен в любой ситуации и в любом наряде.

Голос . Как теперь говорят — прикиде.

Он . Я стараюсь говорить по-русски.

Голос . Со мной. А с толпой?

Он . Не понял.

Голос . А с толпой вы будете говорить на каком языке?

Он . Я не собираюсь говорить с толпой. Я хочу говорить с людьми.

Голос . Вы не боитесь публичности?

Он . Уточните вопрос.

Голос . Вас не страшит людское море, которое от ваших слов должно успокоиться или разбушеваться?

Он . Руководить людьми — моя профессия. Офицер, если он настоящий офицер, человек сугубо публичный. Актер, если хотите, маг, проповедник, учитель, экстрасенс. Во время боевых действий я командовал полком, и мой полк шел за мной без сомнений.

Голос . У вас был утвержденный свыше офицерский статус. Власть над людьми обеспечивали звездочки на погонах.

Он . Вряд ли вы, даже с маршальскими звездами на плечах, справитесь хотя бы с ротой. Извините, но мне так кажется.

Голос . Полку вы приказывали. В штатском пиджачке вам придется убеждать.

Он (перебивая). Уж тогда лучше — в клифте.

Голос . Вы сумеете в клифте повести за собой людей? Не солдат, подчиненных вам, а не зависящих от вас людей.