Александр Смирнов - Вавилонская башня

После Бологое решили обменяться адресами, чтобы потом встретиться.

— А ты по каким делам в Ленинград едешь? — спросил Василия попутчик.

— К фронтовому товарищу.

— А где он живёт?

— Не он, а она. Если честно, я адреса не знаю. Знаю, как пройти.

— А то мы бы подвезли, — предложил второй попутчик. — Нас на машине встречают.

— Ой что вы, не надо. От вокзала совсем близко, я и пешком дойду. Её дом стоит на реке — Фонтанная, кажется.

— Фонтанка, — поправил собеседник.

— Точно Фонтанка.

— Так мы как раз по Фонтанке и поедем.

— Правда? Вот здорово, тогда поеду с вами.

За разговорами время пролетело совсем быстро. Уснули поздно. Проснулся Василий от того, что попутчик тряс его за плечо.

— Эй, партизан, вставай, а то Ленинград проспишь!

— Почему партизан?

— А разве ты забыл, как нам вчера про свои подвиги рассказывал?

Василий быстро слез с полки, умылся и приготовился к выходу. Попутчиков действительно ждал автомобиль.

— Вася, ты с нами или своим ходом? — ещё раз предложили свои услуги соседи.

— Спасибо, прокачусь на машине.

— Ну, тогда пошевеливайся, водитель ждать не будет.

Автомобиль обогнул площадь Восстания и выехал на широкий проспект. Василий, желая блеснуть своей эрудицией перед новыми знакомыми, посмотрел в окно и сказал:

— Проспект 25 Октября.

— Нет, это Невский проспект, — тут же поправил его один из попутчиков.

— А я думал…

— Он назывался так раньше, — стал объяснять его товарищ. — Название так и не прижилось, поэтому решили вернуть старое название.

— Странно, я раньше этого не знал. Неужели это название не прижилось?

— Не только это. Улица Дзержинского, например. Коренной ленинградец всегда скажет — Гороховая.

— Ей тоже вернули старое название?

— Нет, пока во всяком случае.

— Интересные люди Ленинградцы, город три раза имя менял и всё прижилось, а улица не прижилась.

— Разве в Москве по-другому? Вы знаете проспект Горького?

— Конечно.

— А как её москвичи называют?

— Тверская.

— Вот видите.

Автомобиль подъехал к Аничкову мосту и повернул на Фонтанку.

— Вот тот дом, — стал показывать пальцем Василий.

— Куда подъехать? — спросил водитель.

— Вон к тому подъезду.

— Ленинградец так никогда не скажет. Надо говорить — к парадной.

Машина затормозила. Как не жалко было расставаться с новыми знакомыми, но путешествие подошло к концу. Василий попрощался с новыми друзьями, обменялся адресами и вышел из автомобиля.

Церемонии встречи старых друзей, как правила, проходят по одному и тому же сценарию: объятия, стол, сытный обед и рассказы, рассказы, рассказы.

По мере того, как Василий рассказывал про выполнение поручения Кузьмы, у бывшего прокурора лицо становилось всё мрачнее и мрачнее. Наконец он не выдержал и прервал рассказчика.

— Зачем же ты Маше по телефону звонил?

— А кому же мне звонить? Твой телефон не отвечал.

— По телефону вообще нельзя было звонить: ни мне, ни Маше.

— А как же тогда?

— Мы же говорили, что информацию нужно перепроверить.

— А я что сделал?

— Как же ты перепроверил? Получил ты её от полковника МГБ, а перепроверил у того же полковника.

— Полковник был другой.

— Зато МГБ тоже самое. К тому же одна информация отличается от другой.

— Чем отличается? — спросила Маша. По-моему никакой разницы нет.

— В первом случае Василию сказали, что уголовное дело было возбуждено, а потом закрыто, а теперь выяснилось, что его вообще не было.

— Точно. А я даже не обратил на это внимания!

— Стареешь. В отряде ты замечал любую мелочь.

— Там были враги, вот и приходилось относиться ко всему с подозрением.

— Здесь тоже не друзья, — проворчал Кузьма.

— Ты думаешь, что…

— Я ничего не думаю. Просто надо быть поосторожней.

Маша, заметив, что разговор вот-вот может скатиться за ту черту, где его можно будет характеризовать как антисоветский, решила разрядить обстановку компромиссной позицией.

— Кузьма, мне кажется, ты сгущаешь краски. Вася же сказал, что полковник был другой. Один человек сказал было дело, другой, что его вообще не было. Разница невелика. Неужели ты думаешь, что они прослушивают наши разговоры?

— Во всяком случае, не исключаю этого. Вы что-нибудь говорили про командира?

— Конечно. Иначе как я мог объяснить Маше необходимость моего приезда?

— Я надеюсь, что о том, где он сейчас живёт разговора не было?

— Я только сказала, что он в Кемерово, — виновато сказала Маша.