Елена Михалкова - Нет кузнечика в траве

— Ясу, Мина, — хмуро сказал Ян. И добавил, обернувшись к Илюшину: — Вы хотели познакомиться с семьей Димитракиса?

Рыхлое тело выпирало из голубого сарафана во все стороны, пучилось, словно дрожжевое тесто; коротенькие пальцы с обкусанными ногтями крепко сжимали детскую сумочку с розовым помпоном — несомненно, одно из сокровищ этого странного существа. Девушка была не просто толстой — полнота ее выглядела непристойной и вызывающей, точно сочащийся жиром мясной окорок на столе вегетарианца. Тонкий хлопок сарафана натягивался при каждом вдохе, как если бы под ним наполнялся воздухом шар дирижабля. Казалось, он может лопнуть в любую секунду, и тогда эти телеса, ничем не сдерживаемые, хлынут наружу и затопят все вокруг.

Она напоминала бы богиню чревоугодия, если бы не явственные признаки умственной отсталости на оплывшем лице.

— Сколько ей лет? — спросил Макар.

— Двадцать.

— Мы можем с ней поговорить?

Ян молча сделал жест, означавший «попробуйте».

— Спроси ее, не встречала ли она эту женщину.

При виде фотографии Ольги девушка оживилась еще сильнее. Хлопая себя по ляжкам, она визгливо и отрывисто заговорила — Илюшин улавливал только повторяющееся имя «Катерина».

— Что это значит?

— «Спросите у Катерины», — пожал плечами Ян. — Это ее сестра.

— Тогда давай отыщем Катерину.

— Бесполезно.

— Почему?

— Бесполезно! — с нажимом повторил юноша. — Мина, перестань!

Мина тыкала пальцем ему в рот и смеялась. От окрика она надулась и гневно хлопнула себя по бедру. Нога ее всколыхнулась, на коже остался алый след растопыренной пятерни. Скривившись от боли, Мина хлопнула снова.

— Хватит! — не выдержал Бабкин.

Она взглянула, как ему показалось, с угрозой. Взмахнула рукой, в которой была зажата сумочка, и внезапно двинулась на него.

Зашуршали кусты, и на дорогу выбрался еще один человек.

Завидев его, Мина встала как вкопанная.

— Катерина! — с явным облегчением воскликнул Ян.

Появившаяся девушка отличалась от Мины, как птица отличается от лягушки. Она была тонкая, узкоплечая и словно бы устремленная вверх. Шаги ее казались невесомыми, и если бы Бабкин увидел, что на песке за ней не остается следов, он не слишком бы удивился. От пестрой рубашки с небрежно закатанными рукавами пахло скипидаром. Ее нельзя было назвать красивой — слишком острыми были черты худого лица, словно создатель, набрасывая ее эскиз, постоянно прибегал к помощи линейки-треугольника, — но если Мина казалась морским чудовищем, неуклюжим и громоздким на суше, то Катерина выглядела диким духом окрестных лесов.

На вид ей нельзя было дать больше семнадцати.

Взгляд синих глаз обежал сыщиков и остановился на Яне.

— Калиспера! — обрадованно сказал Илюшин.

Девушка молча взяла Мину за руку и потащила за собой. Она была втрое меньше своей сестры, однако толстуха пошла без возражений.

— Эй! Подожди!

Илюшин бросился за ними. Ян не двинулся с места.

— Ты ему не поможешь? — спросил Сергей.

— Бесполезно, — тоном безграничного терпения повторил юноша.

Макар догнал девушек, быстро удалявшихся прочь, но едва он поравнялся с ними, обе свернули с дороги. Катерина стала взбираться вверх по холму. Мина карабкалась за ней, и они слышали, как трещат и ломаются ветки под ее тяжестью.

Илюшин постоял, глядя им вслед, и вернулся назад.

— Какого черта… — звенящим от ярости голосом начал он. — Ян, что происходит? Если ты не хочешь работать, отправляйся обратно в отель, я найду переводчика в городе. Пока от тебя больше вреда, чем пользы.

— Она немая.

— Что?

— Она немая, — повторил парень.

Илюшин осекся.

— Это и есть две дочери Димитракиса? — уточнил он после долгого молчания. — Одна слабоумная, вторая не говорит?

— Да.

— Волшебно, — сказал Макар и ушел в тень оливы.

Ян подошел, потоптался рядом.

— А раньше нельзя было предупредить? — спросил Илюшин, глядя на него снизу вверх.

— Это же Димитракисы.

— И что?

— Мы о них не очень… нам о них не всегда… мы стараемся о них не говорить.

— Ты удивишься, но я заметил. Может, теперь все-таки объяснишь, в чем тут дело?

— Вы будете смеяться.

— Господи боже мой! Нет, не будем!

— Но обещать не можем, — вставил Бабкин и сел рядом с напарником.

— Он говорит неправду, Ян. Рассказывай уже, ради всего пантеона ваших греческих богов!

Сергей хотел снова пошутить, но парнишка выглядел до того встревоженным и несчастным, что он сдержался.