Елена Михалкова - Нет кузнечика в траве

Мысли его вернулись к Ольге Гавриловой и двум девушкам, что встретились им по дороге на мыс.

Несколько минут Илюшин напряженно размышлял.

— До Димитракиса надо доехать… — подал голос Сергей.

— Нет. — Илюшин встал и отряхнул брюки. — Идем обратно. Вы по правой стороне дороги, я по левой, и очень внимательно рассматриваем обочину.

Бабкин с Яном изумленно воззрились на него.

— Что значит — обратно?

— Это значит — вон туда! — Илюшин махнул рукой.

— Зачем?

Этот вопрос Макар оставил без ответа. Бабкин с Яном переглянулись.

— Эй, эй! — позвал Сергей. — Мы что, от баек про ведьм плавно перешли к охоте на них?

— Давайте, пока солнце за облаком!

С этими словами Илюшин бодрым шагом двинулся прочь, высматривая что-то в кустах. Казалось, рассказ Яна придал ему сил.

— А что ищем-то? — вслед ему крикнул Бабкин.

— Узнаешь, когда найдешь.

— Похоже, что труп, — пробормотал Сергей. — По такой жаре можно не глазами смотреть, а носом принюхиваться. Эй, эй, парень, ты чего! — Он подхватил начавшего заваливаться вбок Яна. — Шучу! А ты уже в обморок намылился…

— Ну и шутки у вас!

— Не хуже, чем твои истории…

Оба припустили за Макаром, недоумевая и злясь, однако на все их расспросы тот молча тыкал пальцем в заросли: смотрите, мол, внимательнее. От расправы Бабкина его спасло лишь то, что солнце действительно плотно затянула флотилия облаков, набежавших с севера, и одновременно поднялся сильный ветер.

Ветер-то им и помог. Он прошелся широким гребнем по зарослям высокой густой травы, и среди расчесанных на прямой пробор зеленых волн мелькнули серебристые спицы велосипедного колеса.

— Как ты догадался? — спросил Сергей.

Они сняли отпечатки с руля, сравнили с теми, что в избытке нашлись на камере и бинокле, и получили ответ, которого Илюшин и ожидал.

— Пытался представить, что могло заставить ее выскочить в одной пижаме и тапочках из комнаты. Из номера виден дом Димитракиса. Если ее разбудил уход мужа, она встала, подошла к окну, взяла бинокль, как делала много раз… И что-то увидела…

— После чего рванула на велосипеде одна?

Сергей с сомнением почесал переносицу.

— Получается, что так.

— Не позвала мужа, не разбудила персонал?

— Меня это тоже удивляет, — признал Макар. — И еще очень хотелось бы знать, колесо у велосипеда лопнуло на пути туда или обратно .

— Пора связываться с местной полицией.

— Зачем? Для отпечатков у них найдется логичное объяснение, и вряд ли на их основании выдадут разрешение на обыск дома. Но что-то не так с этим Димитракисом…

— Только не говори мне про ведьму! Мальчишка — дурачок.

— А деревенские — тоже дураки?

Бабкин вспомнил всеобщее молчание, воцарившееся при одном упоминании семьи рыбака, и осекся.

— Простые люди, суеверные, — не совсем убежденно сказал он.

— Это безусловно. И простые, и суеверные. Но понимаешь, суеверие ведь должно на чем-то стоять. Не может быть такого, чтобы с пожара прошло сто лет, а от дома до сих пор шарахаются. Должно быть что-то еще…

Следующий час они просматривали новости.

«Жестокое столкновение в центре Афин между болельщиками и пакистанцами».

«Врач в больнице Салоников задержан за взятку».

«Пенсионеры протестуют против сокращения пенсий и ограничения доступа к здравоохранению».

«Неконтролируемый поток беженцев: полиция расписалась в беспомощности».

«Греческий зоопарк обвиняется в жестоком обращении с дельфинами».

«Жертвы кризиса получат три миллиона долларов».

Затем — криминальная хроника. Британская туристка утонула на Крите; частный самолет разбился в горах на северо-востоке; на острове Лесбос произошло землетрясение, трое погибших; беженцы из Сирии были задержаны у берегов Хиоса и оказали сопротивление полиции.

— Последняя новость: «Польский жонглер покусал греческого полицейского», — зачитал Илюшин.

— Смеешься?

— Нет. Сам посмотри.

Вместо того чтобы посмотреть на экран, Бабкин взглянул в окно. Заходящее солнце окрашивало море в нежный розовый оттенок, словно в нем отражались невидимые алые паруса корабля Артура Грея. Он некстати вспомнил, что Маша очень любит эту книгу, и эта мысль потянула за собой воспоминание о рубашке, про которую он за последние часы успел забыть. Раздражение снова всколыхнулось в нем, точно ил, поднявшийся со дна.

— Хорошо, — сердито начал он. — У нас есть версия. Предположим, Гаврилова стала свидетельницей преступления, попыталась вмешаться, и ее убили или просто вырубили. Лежит она, связанная, в подвале этого Андреаса или, при плохом раскладе, в его же огороде. Как ты собираешься решить это без полиции?