Елена Михалкова - Нет кузнечика в траве

— Спроси, пожалуйста, видела ли она Гаврилова или его жену.

Илюшин протянул планшет.

Кики неторопливо вытерла руки о фартук и надела очки. Нет, она не видела мужчину, а женщина была здесь, да. Пару раз. Фотографировала собак, двери и этих старых бездельников, с утра до вечера попивающих кофе, Пармениона с Одиссеем и Гомером.

— Это настоящие имена? — не поверил Бабкин.

Ян удивленно взглянул на него.

— А Телемаха здесь случайно нет? — неуклюже пошутил Сергей.

— Телемах в прошлом году переехал в Калликратию.

— Бросил Ариадну! — всплеснула руками Кики. — Бедная девочка от горя поседела как луна.

— А сколько ей? Может быть, еще выйдет замуж, — утешил Макар.

— Семьдесят шесть.

— Вы рассказали полицейским, что видели Ольгу? — вмешался Сергей.

Конечно, рассказали. Если гости хотят, они могут все вместе отправиться к Гомеру и еще раз выслушать его, хотя, видит бог, с большей пользой можно прижать ухо к раковине.

Они все-таки пошли к старику. За ними увязались две собаки, пятилетняя Лула, которую привезли в гости к тетке, и Галактион, хотя Ян считал, что тому с его слепотой лучше держать свое любопытство в узде.

Их небольшая процессия, собирая по пути новых зрителей, добралась до дома Гомера, и там были торжественно, будто слова клятвы, при всех повторены подробности встречи старых греков с русской туристкой.

— Она сказала, что никогда не пила такого крепкого кофе и не видела таких красивых мужчин, как мы!

— Вообще-то эти трое не знают ни слова по-английски, — вполголоса уточнил Ян.

Илюшин засмеялся.

Бабкин посмотрел на него и хотел сказать колкость, но вдруг понял, что ему тоже смешно. Вся усталость испарилась. Этот час был таким же бесплодным, как и утренние, но что-то было то ли в воздухе, то ли в этих людях, жизнелюбивых и открытых, что не позволяло считать его проведенным впустую.

Сергей погладил подвернувшуюся под руку дворняжку.

— Здесь в последний год случались происшествия кроме исчезновения Гавриловой?

Когда Ян перевел его вопрос, поднялся шум. Да, у Панайотиса украли насос, но, во-первых, всем известно, что это сделал Одиссей, а во-вторых, Панайотис сам проиграл его в карты, а после отказывался исполнять уговор. Недавно достроили новую церковь, да благословит бог Андреаса, но священник в соседней деревне подрался с прихожанами и два месяца будет носить повязку на челюсти, а с повязкой какая служба! Еще мальчишка Адамиди угнал в городе мопед, но это было пару лет назад. С тех пор он, кажется, уехал в Италию… нет, почему на мопеде, без мопеда… хотя от семейки Адамиди всего можно ожидать. И конечно, цены безбожно растут, а что творится в Афинах и на севере, вы слыхали?..

При упоминании столицы поднялся такой гул, словно вокруг Илюшина и Бабкина назревало восстание.

— Макар, нам пора к Димитракису, — сказал Сергей.

От этих слов, брошенных, точно камень в пруд, по толпе от него прокатилась волна тишины. Сначала перестала смеяться Кики, за ней замолчал Гомер. Малышку Лулу подхватили на руки. Одна из старух быстро осенила девочку крестом.

Бабкин огляделся. Ему показалось, что лица вокруг него захлопываются, точно створки мидий.

— Что происходит? — в тишине спросил Макар.

Дворняжка гавкнула. Никто даже не улыбнулся.

— Ян, переведи мой вопрос, — спокойно попросил Илюшин.

Юноша сказал несколько слов по-гречески. Ему не ответили. Кто-то молча махнул рукой, показывая, что пора домой. Толстуха Кики, подобрав юбки, заспешила к себе. Старики, надвинув шляпы, вновь расселись в тени и задремали. Минуту спустя на маленькой площади не осталось никого, кроме Сергея, Макара и Яна, безразлично смотрящего куда-то в сторону моря.

— Пойдем, — сказал наконец Илюшин.

Возле машины Бабкин обернулся. Деревушка опустела. Только под платаном ходила ощипанная курица да дворняжка свернулась под стулом старого Гомера.

Пока ехали по желтой дороге, в машине висело молчание.

Прервал его Илюшин.

— …а если все-таки… — начал он.

Но тут Бабкин ударил по тормозам, и древняя колымага, клюнув носом, встала, подняв тучу пыли и каких-то десяти метров не доехав до фигуры, выскочившей из кустов.

— Твою ж мать! — рявкнул Сергей.

Они выбрались из машины.

Девушка пошла им навстречу, широко раскинув руки. Она облапила Яна, который молча стоял, не сопротивляясь, расцеловала ошеломленного Бабкина и крепко стиснула Макара, обдав запахом потного разгоряченного тела.

— Ясу! Ясу! Ясу!