Дик & Феликс Фрэнсис - Ноздря в ноздрю

Каролина позвонила около двух и пришла в ужас, услышав о случившемся.

— Но с тобой все в порядке? — раз за разом спрашивала она.

Я заверил ее, что все у меня хорошо. Сказал, что пару дней побуду у Карла, потом перееду в отель и решу, где найти более постоянное прибежище.

— Ты можешь переехать ко мне, — предложила она.

— Я бы с удовольствием. — Мои губы разошлись в улыбке. — Но хотелось бы жить поближе к ресто­рану, пусть и на какое-то время. Я что-нибудь при­думаю. Но пока в голове сплошной сумбур.

— Береги себя, — приказала она.

Я пообещал.

— Я позвоню тебе в семь, по твоему времени, после репетиции. — И она отключила связь.

Я вновь посмотрел на голое запястье. До семи часов оставалось много времени.

Использовав оставшиеся наличные, я купил себе часы в одном из ювелирных магазинов на Высокой улице Ньюмаркета. «Так-то лучше», — думал я, то и дело поглядывая на них, дабы убедиться, что идут они правильно. Жизнь обретала привычные черты.

Вернувшись в банк, я еще раз снял наличные и потратил часть на букет цветов и коробку шоколад­ных конфет для моей соседки.

Припарковал «Мондео» рядом с ее коттеджем на дороге, той самой, через которую ночью перебежал голышом. Коротко глянул на жалкие остатки моего жилища. Зрелище было не из приятных. Обгорелые, лишившиеся крыши стены, торчащие к серому небу. Я повернулся, поднялся на крыльцо домика сосед­ки, постучал. Розовый туалет прошлой ночи она сменила на зеленую твидовую юбку, кремовый сви­тер с длинными рукавами и коричневые туфли. Се­точку с головы сняла. Волосы лежали в идеальном порядке.

— Добрый день, дорогой. — Она улыбнулась. Посмотрела на букет. — Это мне? Какие чудесные цветы. Заходите.

Я отдал ей цветы, и она направилась на кухню. Я закрыл дверь, последовал за ней, вновь сел за та­кой знакомый столик.

— Хотите чаю, дорогой? — спросила она, поста­вив цветы в вазу у раковины.

— С удовольствием, — ответил я.

Она включила газ под чайником и опять заня­лась цветами.

— Они такие красивые. Спасибо вам.

— Спасибо вам, — ответил я. — Не знаю, пере­жил бы я прошлую ночь без вас.

— Пустяки, дорогой. Я рада, что смогла помочь.

Мы сидели и пили чай, как и двенадцатью часа­ми раньше.

— Вы еще не знаете, что послужило причиной пожара? — спросила соседка.

— Нет. Пожарные сказали, что пришлют своих следователей. Дом ведь выгорел полностью. С уве­ренностью можно сказать, что было холодильником, посудомоечной машиной или плитой, но не более того. Да еще все и оплавилось.

— Я очень сожалею, что так вышло, — покивала добрая соседка.

— Хорошо хоть, что мне удалось выбраться из огня. — Я улыбнулся.

— Да, дорогой. — Она похлопала меня по ру­ке. — И я этому очень рада.

Я испытывал те же чувства.

— И что вы теперь собираетесь делать?

— Пару дней поживу у коллеги. Потом постара­юсь найти что-нибудь более постоянное.

— Я спрашивала про дом, дорогой, — уточнила она. — Будете отстраивать заново?

— Пожалуй, — ответил я. — Но сначала нужно подождать и услышать, что скажет страховая компа­ния.

Я пробыл у соседки больше часа, и она уже при­нялась показывать мне фотографии многочислен­ных детей и еще более многочисленных внуков. Большинство из них жили в Австралии, так что она, само собой, мучилась одиночеством и ухватилась за возможность с кем-то поговорить. Мы открыли ко­робку шоколадных конфет, и я выпил вторую чашку чая.

Наконец вырвался из истории ее жизни и вышел за дверь, чтобы поближе взглянуть на руины моего замка. Оказалось, что пожарище вызвало интерес не только у меня. Мужчина в темно-синем свитере и синих брюках копался в золе.

— Добрый день, — поздоровался я. — Чем могу вам помочь?

— Я из пожарной команды, — объяснил мужчи­на. — Следователь.

— Понятно, — кивнул я. — А я — хозяин этого пожарища.

— Сожалею, — буркнул он.

— Печально, конечно. — Я улыбнулся. — Но, по крайней мере, моих обугленных останков здесь нет.

— А чьи-то есть? — спрашивал он на полном серьезе.

— Нет, — ответил я. — Здесь никого не было. Разве что кто-то залез в дом после того, как я пошел спать, и погиб в огне.

— Такое случалось, и не раз, — опять же он го­ворил серьезно.

— А что вы нашли? — спросил я его.

— Ничего особенного. Мы должны сделать ката­литический анализ.

— Что это? — спросил я.

— Анализ, призванный показать наличие или от­сутствие легковоспламеняющегося вещества. Бензи­на, растворителя краски, парафина.