Дик & Феликс Фрэнсис - Ноздря в ноздрю

Машины «Скорой помощи» приезжали и уезжа­ли, выли сирены, а число черных мешков с телами, которые рядком укладывали у задней стены трибуны, росло и росло по мере того, как день медленно катился к вечеру.

В больницу я попал около семи часов. После долгого сидения на пластиковом стуле не мог стоять без поддержки, потому что левое колено распухло, а нога слушалась плохо. Мой юный друг фельдшер помог мне забраться в «Скорую помощь», и в боль­ницу мы поехали на малой скорости, без включен­ной сирены или мигалки. Пик кризиса миновал. Тя­желораненых и умирающих доставляли в больницы как можно быстро. Нам, легкораненым, такая спеш­ка не требовалась.

«Скорая помощь» отвезла меня в Бедфорд, пото­му что более близкие к Ньюмаркету больницы за­полнили тяжелораненые. В Бедфорде рентгеновский снимок показал, что в распухшем колене все кости целы. Обследовавший меня врач предположил, что при контакте с дверью моя коленная чашечка вре­менно сместилась, что и привело к внутреннему кровотечению. Гематома, образовавшаяся в колен­ном суставе, вызвала и опухоль, и боль. Кровь, за­пятнавшая мои брюки, вылилась из глубокого поре­за на бедре, возможно появившегося в результате удара о дверь. Хотя кровотечение уже прекратилось, врач свел края раны и закрепил полосками пласты­ря, а сверху наложил прямоугольную марлевую сал­фетку и закрепил клейкой лентой. А вот к брюкам моим в больнице отнеслись крайне бесцеремонно, отрезали практически всю левую штанину. На коле­но надели эластичный «рукав», который поддержи­вал сустав и придавливал гематому, препятствуя ее распространению. Там же я получил высокий, плот­ный хлопчатобумажный носок для левой ноги, что­бы уменьшить распухание нижней части голени, и пригоршню больших белых болеутоляющих табле­ток. После нескольких дней отдыха, сказали мне, я буду как новенький. «Новенький телом, — подумал я, — а как долго мне придется залечивать эмоцио­нальную травму?»

Больница вызвала такси, чтобы отвезти меня до­мой. Я сидел в приемном отделении, стесняясь из-за того, что доставил столько хлопот, испытывая чувст­во вины, потому что так легко отделался в сравне­нии со многими другими. Сил у меня не осталось, ни физических, ни духовных. Я думал о Роберте и Луизе. Выжили ли они? Что мне нужно сделать, что­бы это узнать? У кого спросить?

— Такси для мистера Мортона. — Мужской го­лос вернул меня в настоящее.

— Это я.

И только тут осознал, что денег у меня нет.

— Все нормально, платит Национальная служба здравоохранения, — успокоил меня водитель. — Но чаевых они не дают, — добавил он. «Тебе не повез­ло, — подумал я, — если думаешь, что разживешься у меня чаевыми».

Он оглядел меня с головы до ног, и видок, само собой, был у меня тот еще. Пиджак шеф-повара, клетчатые брюки с одной нормальной, а второй уко­роченной штаниной, синее колено, высокий белый носок.

— Вы — клоун? — спросил меня таксист.

— Нет. Шеф-повар.

Он сразу потерял ко мне интерес.

— Куда едем?

— Ньюмаркет.

Такси подъехало к моему коттеджу в южной час­ти Ньюмаркета около одиннадцати. Я проспал всю дорогу от Бедфорда, и таксисту с трудом удалось растолкать меня, когда мы прибыли. Вероятно, он проникся ко мне жалостью, потому что помог пере­сечь узенькую полоску травы между дорогой и па­радной дверью.

— Сами справитесь? — спросил он, когда я вста­вил ключ в замочную скважину.

— Будьте уверены, — ответил я, и он уехал.

Я прохромал на кухню, запил пару болеутоляю­щих таблеток стаканом воды из-под крана. Решил, что лестницу мне не преодолеть, поэтому улегся на диване в маленькой гостиной и тут же провалился в кошмарный сон.

...Я лежал на больничной каталке, которая мед­ленно двигалась по коридору с серыми стенами без единого окна. Я видел, как проплывали потолочные лампы. Яркие прямоугольные панели, встроенные в серый потолок. Коридор, похоже, тянулся в беско­нечность. Световые панели, все одинаковые, сменя­ли друг друга. Я приподнял голову и увидел, что толкает каталку женщина в ярко-красной шифоновой блузке с черными кудрявыми волосами, падающими на плечи. Мэри-Лy Фордэм, и она мне улыба­лась. Я посмотрел на ее прекрасные ноги, но их не было, она, казалось, плыла над серым полом. Я рыв­ком сел, уставился на свои ноги. Там, где им следо­вало быть, простыня, красная от крови, лежала вро­вень с каталкой. Крови было много, лужи, озера крови. Я вскрикнул и скатился с каталки. Падал, па­дал, падал...