Том Клэнси - Реальная угроза

Едва Чавез спустился на поляну, как что-то услышал. Впрочем, это услышали все. Кто-то убегал вниз по склону. Рамирес сделал жест в сторону Динга, и сержант тут же бросился вдогонку.

Он схватил очки ночного видения и попытался держать их в руке во время бега, а затем понял, что бежать глупо. Он остановился, приложил к глазам очки и увидел тропинку и бегущего по ней мужчину. Есть время для осторожности и есть время для храбрости. Инстинкт подсказал ему, что сейчас важнее последнее. Чавез побежал по тропинке, полагаясь на умение сохранять равновесие, и начал быстро настигать мужчину, пытавшегося скрыться. Не прошло и трех минут, как Динг услышал, что мужчина, то и дело падая, продирается сквозь заросли. Сержант остановился и снова приложил очки к глазам. Бегущий опережал его только на сотню метров. Чавез снова побежал, ощущая, как тяжело бьется сердце. Пятьдесят метров. Мужчина снова упал. Динг сбавил скорость. Сейчас нужно больше следить за тем, чтобы приблизиться к нему бесшумно, напомнил себе Чавез. Этот парень уже не сумеет скрыться. Сержант сошел с тропинки и начал двигаться под углом к ней, налево, переставляя ноги, как в сложном танце, и стараясь идти побыстрее. Через каждые пятьдесят ярдов он останавливался и смотрел через очки. Кем бы ни был этот мужчина, он явно устал и двигался уже медленнее. Чавез опередил его, снова свернул направо и остановился на тропинке, ожидая, когда он приблизится.

Динг едва не ошибся в своих расчетах. Он только успел снять автомат, как перед ним появилась темная фигура, и сержант инстинктивно выстрелил ей в грудь с расстояния в десять футов. Мужчина со стоном отчаяния свалился прямо на Чавеза. Динг оттолкнул тело в сторону и послал ему в грудь еще одну очередь. Наступила тишина.

- Господи, - произнес сержант, пытаясь отдышаться. Кого же он убил? Он приложил к глазам очки и посмотрел на мертвое тело.

Мужчина был бос. На нем были простая рубашка и штаны... Значит, он застрелил крестьянина, одного из тех бедняг, которые топтали кашу из листьев коки и серной кислоты в ванне. Разве можно этим гордиться?

Восторг, который часто приходит вслед за успешным осуществлением операции, покинул его, словно воздух из проколотого воздушного шарика. Какой-то бедняк у него даже не было ботинок. Торговцы наркотиками наняли его перенести груз наверх по склону, заплатили гроши за то, что он проделал тяжелую, отвратительную работу по предварительной очистке кокаина-сырца.

У мертвого был расстегнут ремень. Он зашел в кусты и едва успел присесть на корточки,, как началась стрельба. Ему хотелось одного - убежать, но наполовину спущенные штаны лишили его этой возможности. Ему было примерно столько же лет, сколько и Дингу, он был меньше ростом и худощавее, хотя с более полным лицом - особенность местного питания, в котором много крахмала. Обыкновенное лицо, все еще со следами страха, паники и боли в момент наступления смерти. Он был безоружен. Всего лишь грубая рабочая лошадка. Умер он потому, что оказался не там, где следовало, и не в тот момент.

Этим не придется гордиться. Чавез включил рацию.

- "Шестой", это "Первый". Я прикончил его. Всего один.

- Тебе нужна помощь?

- Нет. Справлюсь сам.

Чавез взвалил тело на плечо и начал карабкаться вверх по тропинке. Понадобилось десять утомительных минут, но Это входило в его обязанности. Динг чувствовал, как кровь из ран течет по его спине, оставляя следы на рубашке цвета хаки. А может быть, не только на рубашке..

Когда Чавез вернулся на поляну, трупы уже обыскали и уложили в ряд. Динг добавил свой груз к концу ряда. На поляне лежало много мешков с листьями коки, несколько банок с кислотой и четырнадцать трупов.

- Ты выглядишь усталым, - заметил Вега.

- Просто у меня нет такой силы, как у тебя, Осо, - ответил Динг, тяжело дыша.

Среди вещей, найденных у убитых, были две рации и разные личные принадлежности, но ничего ценного с военной точки зрения. Кое-кто из солдат взглянул на сумку с бутылками пива, но ни один не пошутил:

"Только "Миллер" - настоящее пиво", - как можно было ожидать. Если у кого-то из убитых и были радиокоды, они навсегда остались в голове того, кто был здесь старшим. Определить, кто из них босс, было невозможно - мертвые, они все выглядели одинаково. Одежда убитых была похожей, если не считать ремней и сумок для патронов у охранников. Зрелище, в общем-то, было печальное. Люди, живые всего полчаса назад, лежали распростертыми на траве. Это было единственным результатом операции.