Агата Кристи - Человек, который был номером 16

- Может, и так, - согласился Томми. - Только что-то не припомню, когда это ты думала иначе. А вот меня мучает подозрение, что пару раз нам просто повезло.

- Чушь! - отрезала Таппенс. - Все, от начала и до конца, сделано маленькими серыми клеточками.

- Да? - усомнился Томми. - Ну может быть. А все-таки мне чертовски повезло в тот день, когда Альберт показал свое искусство обращения с лассо. Но подожди! Ты говоришь так, будто уже все позади!

- Но ведь так и есть, - возразила Таппенс и, внушительно понизив голос, продолжила:

- Это наше последнее дело. Они схватят своего суперагента, и великие детективы удалятся на покой заниматься пчеловодством или выращиванием кабачков <����Здесь имеется в виду Эркюль Пуаро, который в романе "Убийство Роджер Экройда" вышел в отставку и занялся выращиванием кабачков.>. Все так делают.

- Устала, да?

- Н-ну, наверное. И кроме того, нам слишком долго везет. Удача может изменить нам.

- И кто же теперь заговорил об удаче? - торжествующе вопросил Томми.

Однако они уже пришли, и Таппенс промолчала.

В приемной неусыпно бдил Альберт, воспользовавшийся свободным временем, чтобы поупражняться в балансировании - вернее, попытках балансирования казенной линейкой на кончике носа.

Неодобрительно нахмурившись, великий мистер Блант молча и сурово прошел в свой кабинет. Сняв пальто и шляпу, он прошел к полке, на которой покоилось собрание шедевров мировой детективной литературы.

- Выбор сужается, - пробормотал Томми. - С кого же мне брать пример нынче?

Странно изменившийся голос Таппенс заставил его резко обернуться.

- Томми, - напряженно спросила она, - какое сегодня число?

- Дай подумать... Сегодня понедельник... Одиннадцатое! А что?

- Посмотри на календарь.

На отрывном календаре, висевшем на стене, вместо текущего понедельника значилась суббота. Шестнадцатое число.

- Что за черт? Наверное, Альберт оторвал больше листков, чем надо. Вот паршивец!

- Не думаю, что это он, - сказала Таппенс, - но можно спросить у него.

Альберт, призванный и допрошенный, выказал крайнее изумление. Он клялся, что оторвал только два листка: субботний и воскресный. Вскоре его слова получили подтверждение в виде обнаруженного Томми несоответствия: два листка, оторванные Альбертом, валялись в камине, все последующие были помещены в корзину для бумаг.

- Педантично аккуратный преступник, - заочно одобрил его Томми - Кто сюда заходил, Альберт? У нас были клиенты?

- Да, сэр, один.

- И как он выглядел?

- Она. Медсестра из больницы. Очень хотела вас видеть и жутко расстроилась, что не застала. Сказала, что дождется во что бы то ни стало. Я отвел ее в комнату для персонала, потому что там теплее.

- Да, конечно, там гораздо теплее и можно пройти в мой кабинет так, чтобы ты этого не заметил. Давно она ушла?

- С полчаса. Сказала, что зайдет ближе к вечеру. Такое тело, сэр... Прямо-таки создано для материнства.

- Чего-чего? Ох, Альберт, исчезни. Альберт оскорбленно удалился.

- Однако странное начало, - сказал Томми. - Бессмысленно как-то... Предупредила нас, и только. Надеюсь, она не подложила в камин бомбу или еще что?

Убедившись, что ничего подобного не сделано, он сел за свой стол и повернулся к Таппенс.

- Mon ami <����Друг мой (фр).>, - торжественно заявил он, - мы столкнулись с крайне серьезной проблемой. Ты, несомненно, помнишь человека, который был номером четвертым <����Здесь ссылка на роман А. Кристи "Большая четверка".>, которого я, словно яичную скорлупу, раздавил в Доломитовых Альпах <����Доломитовы Альпы - горный массив в Восточных Альпах на северо-востоке Италии, курорт и центр туризма.> - не без помощи взрывчатки, bien entendu <����Как известно (фр).>. Но он не умер. О нет, они никогда не умирают в действительности, эти короли криминального мира. Да, это он, и даже более, чем он, если можно так выразиться. Теперь он номер четвертый в квадрате - иными словами, теперь он номер шестнадцатый. Вы понимаете, друг мой?

- Прекрасно понимаю, - ответила Таппенс. - Ты великий Эркюль Пуаро.

- Именно. Без усов, но с кучей серых клеточек.

- У меня такое чувство, - заметила Таппенс, - что данное конкретное дело войдет в историю как "Триумф Гастингса".

- Никогда. Невозможно. Раз уж он туповат, значит, туповат. Нужно же соблюдать правила игры. И кстати, mon ami, могу я посоветовать вам отказаться от дальнейших попыток причесываться на косой пробор? Это лишено всякой симметрии и последствия могут быть весьма плачевными.