Агата Кристи: Номер четыре выигрывает снова

Агата КРИСТИ

НОМЕР ЧЕТЫРЕ ВЫИГРЫВАЕТ СНОВА

Из нашего убежища в Арденнах мы наблюдали за развитием событий в мире. Все новости мы узнавали из газет, которые доставлялись нам в огромном количестве. Кроме того, каждый день Пуаро получал большой конверт, содержавший, по-видимому, что-то вроде доклада. Этих бумаг он мне не показывал, но по его поведению и выражению лица при чтении я догадывался, насколько хорошо или плохо продвигаются наши дела. Сам Пуаро был настроен по-боевому и ни на минуту не сомневался в успешном исходе битвы.

- Я постоянно боялся, - однажды признался мне он, - за вашу жизнь, Гастингс. Мысль, что вас могут убить в любую минуту, постоянно действовала мне на нервы. А теперь я, слава Богу, спокоен. Если даже они обнаружат, что вместо капитана Гастингса в Южную Америку прибыл кто-то другой - а я не думаю, что они пошлют туда для проверки кого-то, кто знает вас лично, - то решат, что вы снова задумали их обмануть, со свойственным вам хитроумием, и не придадут вашему исчезновению особого значения. В моей же смерти они уверены полностью и не будут больше откладывать осуществление своих гнусных планов.

- А что же дальше? - оживился я.

- А дальше, mon ami, произойдет воскрешение Эркюля Пуаро. Я появляюсь, когда куранты бьют ровно двенадцать часов, спутываю все их карты - и враг повержен! Пусть знают, как тягаться с самим Эркюлем Пуаро!

Я понял, что тщеславие Пуаро абсолютно неискоренимо, и напомнил ему, что уже несколько раз, будучи на сто процентов уверенным в успехе, он проигрывал партию. Но разубедить Пуаро, когда он уже предвкушает победу, - напрасная трата времени.

- Понимаете, друг мой, - продолжал Пуаро, - нам надо проделать нечто вроде карточного фокуса. Знаете какого? Вы берете четыре валета, кладете одного сверху колоды, другого - снизу, а остальных в середину. Потом колода перемешивается, и все валеты опять вместе. Старый фокус "с бородой". Вот я и хочу проделать такой же трюк с Большой Четверкой. Раньше было так: я сражаюсь сначала с одним членом Четверки, потом с другим и никогда - со всеми вместе. Вот я и хочу, чтобы они собрались разом, как четыре валета в колоде, и уничтожу их всех одним ударом.

- А что вы собираетесь предпринять, чтобы они собрались вместе? - спросил я.

- Затаиться в засаде и ждать подходящего момента.

- Но это ожидание может затянуться надолго! - проворчал я.

- Вы, как всегда, нетерпеливы, милый мой Гастингс. Но не огорчайтесь. Это долго не протянется. Теперь их ничто не удерживает. Единственный человек, которого они боялись, - мертв. Они начнут действовать самое большее через три месяца.

Когда он произнес слово "мертв", я вспомнил об Инглесе и его трагической смерти. И еще я вспомнил, что забыл рассказать Пуаро о смерти слуги Инглеса.

Пуаро внимательно выслушал меня.

- Слуга Инглеса? Вы говорите, что этот китаец говорил по-итальянски? Удивительно.

- Поэтому-то я и решил, что его подослала ко мне Большая Четверка.

- Если бы они хотели поймать вас на крючок, Гастингс, то их посланник разговаривал бы не по-итальянски, а на пиджин-инглиш <����Пиджин-инглиш упрощенная форма английского языка, используемая китайцами при общении с иностранцами.>. Нет, это был действительно слуга Инглеса. Вспомните, пожалуйста, подробнее все, что он говорил.

- Прежде всего он несколько раз упомянул о какой-то "Хэнделс Ларго" и произнес слово "каррозза". Это означает "экипаж", не так ли?

- Да. Больше он ничего не сказал?

- Потом, в самом конце, он пробормотал что-то вроде "Кара" и какое-то женское имя "Зиа". Не думаю, что все это имеет отношение к делу.

- Не скажите, друг мой, не скажите. Кара Зиа - это очень важно.

- Но я не вижу...

- Мой дорогой друг, вы, англичане, не слишком сильны в географии.

- При чем тут география? - обиженно спросил я.

- Да, сейчас нам очень бы пригодился мосье Томас Кук <����Кук Томас (1808 1892) - основатель широко известного туристического агентства, выпускавшего содержательные путеводители по разным странам.>, - произнес Пуаро и замолчал, как всегда напустив на себя покров таинственности.

Как я ни был раздосадован но все же заметил, что настроение Пуаро значительно улучшилось, как будто он уяснил что-то для себя чрезвычайно важное.

Дни проходили, приятные, но монотонные. Приятные, потому что на вилле была отличная библиотека, а природа вокруг поражала своим великолепием. Монотонные, потому что меня раздражала вынужденная необходимость сидеть сложа руки, вместо того чтобы действовать, и я поражался терпению Пуаро. Так продолжалось до конца июня, когда истек срок предсказанного Пуаро затишья.