Майкл Ридпат - Где распростерся мрак…

— Меня всегда забавляло, с каким упорством чиновники стараются увильнуть от ответа на столь простой вопрос. Можно подумать, они стыдятся своих религиозных чувств. Или их полного отсутствия. Вы здесь на какой позиции стоите?

— На позиции сотрудника правоохранительных органов. Который сам опрашивает людей, — ответила Вигдис.

— Да, вы правы, это действительно не связано с вашим расследованием напрямую. Чего не скажешь о моем втором вопросе: Вигдис, а вы верите в дьявола?

— Нет! — не удержалась женщина.

— Удивительно. Я бы скорее подумал, что в ваших кругах эта концепция вполне уместна.

— Если в моем характере и есть хоть какая-то склонность к религиозным предрассудкам, это исходит только от исландских генов.

Пастор зашелся раскатистым, сочным смехом.

— Пожалуй, тут вы правы, хотя сейчас я не имел в виду суеверия… или, во всяком случае, дело не только в них. Исландцы веруют не так, как другие народы, иначе и быть не может. Каждый день вокруг себя мы видим добро и зло, весь ландшафт нашей страны этим пронизан. И мы не просто видим: мы это слышим, обоняем, физически чувствуем. Ни с чем не сравнится красота полуденного солнца, отраженного глетчером, или умиротворенное великолепие фьорда. Однако мы все переживали ужас вулканического извержения и землетрясения, мучились страхом заблудиться и сгинуть в зимней пурге, ежились от черного зияния лавовых пустынь… Наша страна пахнет серой, вы заметили? Однако даже среди голых и мертвых полей застывшей магмы встречаются крошечные приметы новой жизни, упрямо пробивающейся сквозь лед и золу. Лишайники потихоньку грызут лавовые комья, превращая их в прах, которому через несколько тысячелетий суждено стать плодородной почвой. Вся наша страна есть не что иное, как процесс творения. — Пастор улыбнулся. — Здесь до Бога рукой подать. — Он помолчал. — И до дьявола.

Вигдис напряженно слушала, несмотря на весь свой скептицизм. Неспешный глубокий рык пасторского голоса приковывал к себе внимание, зато глаза мужчины вызывали беспокойное чувство. Вигдис вдруг испытала прилив паники, безотчетное желание выскочить из кабинета и кинуться прочь со всех ног — но ее словно парализовало.

— Так вот, Сэмунд отлично разбирался в дьяволе. — Пастор мотнул головой на гравюру в простенке. — Как вы знаете, он и образование-то получил у сатаны, в парижской школе черных ремесел. Легенда гласит, что он неоднократно натягивал нос дьяволу, а как-то раз даже уговорил его обернуться тюленем, сам сел сверху и так добрался из Франции в Исландию. При всем при этом именно Сэмунд оказался самым первым, а может статься, и самым великим исландским летописцем. Хотя его труды не дошли до нас, мы знаем, что создатели саг с восторгом черпали из его «Истории норвежских конунгов». Удивительный человек. Изучению его биографии я посвятил свою жизнь.

Он махнул рукой в сторону пары десятков общих тетрадей, выстроившихся на полке рядом с письменным столом.

— Дело идет туго. Впрочем, мне удалось сделать несколько любопытных находок. Профессор Агнар хотел узнать о них поподробнее.

— И вы ему рассказали? — наконец обрела голос Вигдис.

— Разумеется, нет! — отрезал священнослужитель. — Со временем все это будет опубликовано, однако придется подождать несколько лет. — Он улыбнулся. — Конечно, мне было приятно, что наконец-то хотя бы один из университетских профессоров признал, что скромный сельский духовник смог внести вклад в академическое наследие нашей страны. Между прочим, Сэмунд и сам был пастырем в Одди, это неподалеку.

— Как долго продлился ваш разговор?

— Минут двадцать, не больше.

— Агнар упоминал некоего англичанина по имени Стив Джабб?

— Нет.

— Как насчет Инкилейф Асгримсдоттир? Она родом из Флузира.

— А, знаю я ее, — кивнул пастор. — Славная молодая женщина… Нет, профессор ее не упоминал. Не знаю, знакомы ли они. Кажется, она изучала исландский в университете, и не исключено, что была его студенткой.

У Вигдис оставалась еще пара вопросов, однако желание поскорее убраться отсюда становилось прямо-таки неодолимым.

— Что ж, спасибо, что уделили мне время, — сказала она, поднимаясь с дивана.

— Да ну, о чем речь, — отмахнулся пастор, тоже встал и протянул руку на прощание.

Вигдис машинально пожала предложенную ладонь, однако пастырь не сразу отпустил свою гостью, а задержал ее кисть, плотно взяв ее обеими руками.

— Мне очень хочется поподробнее обсудить ваши религиозные взгляды, — негромко и вместе с тем властно сказал он. — У нас в Хруни вы смогли бы встать на такой путь к Богу, который в большом городе попросту невозможен. Как я понимаю, у вас не самая обычная биография, однако я отчетливо вижу, что в глубине души вы исландка, истинная и стопроцентная… До Рейкьявика дорога неблизкая. Побудьте у нас. Поговорите со мной.