Олег Игнатьев - Мертвый угол

— Тогда, с Богом!

Было видно, что он умеет оценивать момент, быстро разобрался в ситуации. К тому же, несмотря на крупное телосложение и видимую безалаберность, двигался он мягко, точно и неслышно.

«Медик» стоял молча, делал вид, что его нет.

Держался у стены.

— Теперь в восьмую, — шепнул Климов и, осветив себе дорогу, скользнув по каменной стене бомбоубежища лучом, вновь выключил фонарь. — Пошли наощупь.

— Скажите, что там на земле? — раздался женский голос.

— Правда, что там? — сразу же заволновались в темноте.

— Где все те, которых увели?

— Уже идет эвакуация?

— А почему нет света?

— И воды!

— Воды! У нас здесь дети!

Климов придал голосу сочувственно-начальническую ин тонацию и успокоил всех одним четким ответом.

— Утром будет все. Я обещаю.

Кто-то еще что-то выкрикивал, но Климов слушал и не слышал, словно с головой ушел под воду. Надо было пробираться к восьмой штольне. И вообще, любое несчастье можно превозмочь, если пренебречь земными радостями. Жизнь — это облако, в тени которого не спрячешься.

Идя вдоль стены, Климов неожиданно нащупал металлические поручни какой-то крепкой лесенки, ведущей строго вверх, остановился, пошатал, попробовал, надежно ли приварена она к ребристой арматуре и, сняв браслет наручника со своего запястья, примкнул его к скобе одной из перемычек.

— Подожди, — шепнул он «Медику» и, ничего не объясняя, ударил рукояткой пистолета ниже уха. Тело его обмякло, точно тряпичная кукла. Пришлось подхватить и уложить на пол.

Лучше выглядеть пронырой, нежели тюхой.

Пренебрегая своей безопасностью, он прежде всего пренебрегал жизнью людей. А этого он допустить не мог.

Освободившись на время от ненужного поводыря и соглядатая, Климов двинулся дальше, ежесекундно ожидая нападения или же выстрела. Особенно опасность возросла, когда он свернул за угол. Стал приближаться к перемычке восьмой штольни, к ее входу.

Умудренное опытом тысячелетий человечество наложило запрет на убийство и порабощение других, но как избавиться от страха смерти, не придумало. Опыт чужой смерти — чужой опыт. Сознавая гибельность всего живого, люди не умеют умирать. И Климов не был исключением. Он был один из тысячи, один из смертных.

Климов присел. Закрыл глаза. Прислушался. Звук не повторился. Значит, нервы.

Обследовал впереди себя холодный лист металла. Нащупал пальцами прямоугольник, понял, что находится у цели.

Перед ним был вход в восьмую штольню, в камеру газгольдеров. Осталось набрать код.

«Сейчас включу фонарь и ринусь вбок», — сказал он сам себе и снова вслушался в странные звуки. Кто-то шел за ним. Подкрадывался.

Тихо.

Климов включил фонарь, направил луч на кодовый замок и резко ушел вправо, когда скрипнуло — отчетливо так скрипнуло щебенкой под ногой.

Сзади него была девчушка. Лет восьми, не больше. Испугавшись его выпада, она закрылась в ужасе руками.

— А-ааа!

«Дурак слабоумный», — облегченно перевел дыханье Климов и еще раз обругал себя похлеще.

— Чья ты, кроха?

Он включил фонарь, и девочка отняла руки от лица. Пугливо вздрогнула.

— Дерюгина. Оксана.

«Вот ты какая, — присел на корточки Климов и постарался успокоить девочку. — Имя красивое. Как у моей жены».

— Не плачь, не бойся. Ты, наверно, заблудилась?

— Нет, я ищу папу. Он пошел сюда.

Под глазами у девчушки были темные круги.

Климов вспомнил свое знакомство с Федором, его вопрос: «А дочку тоже убивать?», боязнь Дерюгина, что дочка станет ведьмой, и его угрозу расправиться с женой. Это было более, чем странным. Впрочем, и знакомство Климова с дочерью Федора было ничуть не лучше.

«Мистика какая-то», — подумал он и ласково попросил девочку ждать папу возле мамы.

— Его вызвали по делу. Он ведь тракторист. Причем, хороший.

— Да, папа — хороший, — сразу согласилась девочка и подняла глаза. — А можно я здесь посижу? Мне страшно возвращаться.

— Этого мне только не хватало, — сокрушенно сказал Климов и позволил девочке остаться. — Только — тихо! — Ой прижал палец к губам. — И — чтоб нас никто не слышал.

Повернувшись к двери, он осветил кодовую панель замка и начал набирать цифры.

Дистанционный взрыватель с усиком-антенкой Климов нашел сразу — под вторым газгольдером. Это был небольшой магнитный кругляш, величиной с хоккейную шайбу. По виду — безобиднейшая штука, но по сути — адская машина. Огромные ребристые цистерны, в которых находились тонны сжиженного удушающего газа под большим давлением, в доли секунды разнесло бы на куски. На клочья стали и титана. Стоило бы только радиосигналу привести взрыватель в действие. И — все. Мгновенная агония и смерть. Вместо людей — одно воспоминанье..