Клэр Лэнгли-Хоторн - Последствия греха

— Почему же она вышла за другого?

Бейтс прищурился, вздрогнул всем телом. Урсула затаила дыхание, ожидая очередного приступа, но вместо этого взгляд безумца стал рассеянным и тусклым; он заговорил негромким, умоляющим голосом:

— Изабелла, не говори, что все кончено. Не говори, что ты должна быть с ним. Когда я вернусь… да, когда я вернусь… мы наконец будем вместе. Ох, Изабелла… — Бейтс застонал, уронив голову, и начал плакать.

Урсула инстинктивно протянула руку, чтобы утешить его, но прежде чем она успела спохватиться, Бейтс схватил ее за запястье.

— Ах ты, дрянь! — крикнул он, закатывая глаза, и тут же в конвульсиях рухнул на пол, размахивая руками.

Урсула быстро вскочила и попятилась. Это был ее шанс. Надо бежать, решила она.

С отчаянием взглянула на реку, но на берегу не было ни одного каноэ — только остов лодки. Позади, на маленькой просеке, стояла еще одна хижина, за ней зеленой стеной поднимались джунгли. Урсула закричала, призывая женщину, но та по-прежнему пряталась в дальнем темном углу.

У Урсулы был только один выход — она побежала. Когда девушка, подобрав юбку, начала спускаться к воде, чья-то невидимая рука жестоко дернула ее за волосы.

— Я не позволю тебе снова оставить меня! — прорычал Бейтс.

— Нет! — закричала Урсула. — Отпусти меня! Я тебя не люблю! И никогда не любила!

Она надеялась, что сумеет усмирить его, притворившись Изабеллой.

— Не лги мне! — злобно крикнул Бейтс. — Ты любила меня, и сама это знаешь. Я бы пришел за тобой! Вот почему твой муж хотел от меня отделаться! — Потом его голос зазвучал иначе — нежно и ласково. — Ты ведь не хочешь меня покинуть, Изабелла, любовь моя?

— Я не Изабелла! — завопила Урсула, но безумец был не в состоянии ее понять. С силой, которая привела Урсулу в изумление, Бейтс за волосы втащил ее на пристань, схватил и поволок в дальнюю хижину. Урсула отбивалась изо всех сил, но не могла высвободиться из его рук.

Бейтс отворил дверь и втолкнул Урсулу внутрь. Она сильно ударилась. Оглушенная, попыталась сесть и вздохнуть, но все тело как будто окаменело от страха. Девушка слышала, как Бейтс возится за дверью; судя по звуку и по запаху, он подтаскивал старые бочки из-под горючего. Урсуле чуть не стало дурно от жары и запаха керосина; в спертом воздухе ничего не стоило задохнуться. Хижина была деревянная, но в отличие от той, что над рекой, здесь все доски и бревна были надежно скреплены между собой. Внутрь с трудом проникал свет. Редким лучам удавалось пробиться сквозь зазор между жестяной крышей и стенами. Урсула огляделась в поисках пути к бегству, но не увидела ни окон, ни сгнивших досок. Она поискала что-нибудь, что могло бы послужить ей инструментом, но в хижине не оказалось ничего, кроме сложенных в углу мешков с мукой и маисом.

— Бейтс! — закричала она. — Выпусти меня!

Ответа не было. Урсула поняла, что если он по-прежнему охвачен безумием, то следует вести себя спокойно. На глаза у нее навернулись слезы, она вытерла их рукавом, сделала глубокий вдох и попыталась говорить мягко:

— Бейтс, любовь моя. Я Изабелла. Пожалуйста, выпусти меня. Как мы можем быть вместе, если ты меня не выпускаешь?

Тишина. Урсула забарабанила кулаками по двери, пытаясь ее выломать, но безуспешно. Она до крови ободрала руки.

— Пожалуйста! — кричала она. — Я Изабелла! Изабелла!

Пленница не знала, сколько часов прошло. Она лишь поняла, что минул день, когда наступила ночь. Урсула наблюдала, как гаснет лучик света, а потом, едва сгустились сумерки, свернулась на мешках, чтобы быть повыше над землей, когда совсем стемнеет. Она не знала, что пугает ее сильнее — дикие обитатели джунглей или человек, которому ничего не стоило ворваться под покровом тьмы и обесчестить ее. Эти мысли не давали ей заснуть.

Поздней ночью Бейтс пришел и встал перед дверью хижины. Урсула услышала его хриплое дыхание, даже ощутила одуряющий запах рома и пота.

— Ты пришел, чтобы выпустить меня? — хрипло спросила она.

Бейтс засмеялся:

— Нет, Изабелла… Зачем? Раньше тебе не нужна была свобода. Тебе ничего не было нужно, кроме меня.

— Ты прав, — ответила она. — И сейчас мне нужен только ты.

Это была опасная игра. Но возможно, если он откроет дверь, у нее будет шанс вырваться…

— Знаю, знаю, тебе было нелегко. Все эти годы… — Бейтс пнул дверь и крикнул: — Ты ничего не знаешь!

Он отошел в мрачном молчании. Урсула слышала, как безумец бродит вокруг хижины, как шелестит трава под его ногами. Потом наступила тишина, прерываемая лишь криками обезьян и гортанным кваканьем древесных лягушек где-то в глубине леса.