Клэр Лэнгли-Хоторн - Последствия греха

Бейтс бешено рассмеялся; Урсула отпрянула и покачала головой.

— Вот почему они меня предали. Хотели, чтобы вся слава досталась им, — усмехнулся он.

— Расскажите, — негромко попросила Урсула.

— Он напал на меня, — сказал Бейтс. — Рэдклиф напал на меня еще до того, как взбунтовались индейцы. Я услышал, как этот неуклюжий ублюдок вошел под навес. Подумал, что у него лихорадка. Но когда я увидел его глаза, то понял… понял, что все они… что они сговорились заранее. Да, я видел сообщения, которые Рэдклиф отослал в Англию. Я знаю, кем он меня считал. Обузой. Предателем. Он думал, что меня забрали джунгли… ха!

Урсула подтянула колени к груди. Бейтс продолжал:

— Рэдклиф подошел ко мне, и я увидел нож — блеск ножа… И началось. На лагерь напали. Поднялась стрельба, я слышал, как людей бросают в реку. Пираньи, несомненно, пировали вовсю. В этой неразберихе Рэдклиф пырнул меня ножом. О, эта жажда крови!.. Он ударил меня в живот, а когда я упал, полоснул по груди. Я падал, падал и слышал вокруг себя крики… и я знал, что надо лежать спокойно, очень спокойно, тогда они подумают, что я уже мертв.

Урсула затаила дыхание.

— Они хотели, чтобы я умер. — Бейтс перешел на шепот.

— Они? — переспросила Урсула.

— Все они. Андерсон. Эббот. Даже Доббс. И Марлоу. Разумеется, Марлоу. Подумать только, Рэдклиф выжил! — Бейтс снова начал хихикать — на этот раз негромко и фальшиво.

— Вы тоже выжили.

— С трудом! Индейцы, которые напали на нас, — это были по большей части местные речные пираты. Они прослышали, что у нас много провизии, особенно рома и соли. С ними можно было договориться; подозреваю, если бы наши проводники не были вооружены, то обошлось бы меньшими жертвами. Видимо, Рэдклиф сдался, чтобы сохранить себе жизнь.

— А как же вам удалось выжить? — настаивала Урсула.

— Я притворился мертвым. Когда все ушли, встал. Они забрали все — лодки, еду, даже питьевую воду. Тогда я лег и приготовился к смерти. Вы представляете себе, что это такое, Урсула? Что такое готовиться к смерти?

Девушка вздрогнула, несмотря на жару.

— Меня спасли индейцы варао. Они приплыли в своих каноэ посмотреть, что случилось. У меня сохранились лишь самые смутные воспоминания об этом. Я провел почти полгода в индейской деревушке, неподалеку от устья Рио-Гранде.

— А потом?

Бейтс искоса взглянул на нее.

— Поехал в Каракас. Там мне сказали, что моя жена и оба сына умерли. Умерли от желтой лихорадки в Тринидаде. Я чуть не спятил от горя. Прошло десять лет, прежде чем я его нашел.

— Кого? Кого вы нашли?

— Старшего сына. Во время эпидемии его отправили в Каракас, в сиротский приют. Больница Святого Стефана, где умерли моя жена и младший сын, была разграблена и сгорела — все записи пропали. Никто не сомневался, что мальчик умер вместе с матерью и братом. Но я его нашел… воспитал… он вырос и отправился в море. Было нетрудно устроить его юнгой на один из кораблей Доббса. Там он познакомился с Доббсом-младшим — Кристофером. Это было все равно что знамение. Судьба предоставила нам великолепный шанс. Мой сын стал орудием мести…

Сердце девушки почти перестало биться. Правда превосходила ее самые смелые ожидания. Значит, она выслеживала не Бейтса. Судя по всему, злополучный безумец все эти годы не покидал джунглей. За отца мстил пропавший и вновь обретенный сын.

— Учитывая то, что вы здесь, я могу предположить, что он арестован или убит, — продолжал Бейтс; внезапно он вскинул голову, его глаза блеснули. Девушке показалось, что им вновь овладевает безумие, но он вдруг лукаво взглянул на нее, точь-в-точь как лиса. — Нет, — сказал Бейтс, поглаживая бороду. — Он все-таки меня не подвел.

Урсула нахмурилась.

— Он писал мне. Каждый раз. Лаура Рэдклиф. Сесилия Эббот. Марлоу…

Бейтс скрылся в темном углу хижины и появился вновь, неся жестяную коробку, полную запачканных конвертов.

— Не удивляйтесь так. Королевская почта исправно доставляет письма из Англии даже сюда, на край света.

Урсула хотела взять одно из писем, но Бейтс поспешно убрал коробку и снова начал копаться в потемках, бормоча и вполголоса ругаясь.

— Расскажите о моей матери, — потребовала Урсула. Мысль о том, что ее мать когда-то любила этого человека, была невыносима. — Об Изабелле.

Его глаза блеснули.

— Изабелла была ангелом. Мы были так молоды… Она всегда меня понимала. Она пробуждала во мне благие порывы, когда мы с ней были вместе, я забывал обо всем… «Ангел мой Изабелла» — так я ее называл, и она стала бы моей, если бы я вернулся. Мы познакомились с ней задолго до того, как она повстречала Марлоу. Я увидел Изабеллу на летнем празднике. Ее темные волосы падали из-под огромной белой шляпы. На ней было белое платье. Когда она обернулась, я все понял. Она должна была стать моей.