Инна Бачинская - Голос ангельских труб

– Мы все поедем на ее машине, – отозвался Грег.

– А твоя?

– Это не моя тачка.

Шибаев посмотрел на Грега. Тот выглядел дико в парике блонд и зеленой с металлическими наворотами пацанской куртке, улыбался самодовольно. Удивительно, что их не остановил полицейский патруль. Оказывается, он еще и машину угнал, отрывается от всего сердца, рейнджер. Шибаев хотел что-то сказать, но передумал. Только кивнул.

Они сворачивали на улицу Ирины, когда зазвенел мобильник Грега. Он зашарил рукой по карманам. Нашел дребезжащий телефон, ткнул к уху. Слушал со странным выражением на лице, не сводя взгляда с Шибаева.

– Что? – спросил тот, не ожидая ничего хорошего. Он оглянулся на Ирину, она сидела, упираясь виском в оконное стекло, глаза закрыты. Похоже, уснула.

– Это Юрик, – сказал Грег, пряча телефон. Лицо его было ошалевшим. – Ты представляешь… Он говорит, что она опасна, – он повел глазами в сторону Ирины.

– Юрик говорит, что она опасна? – повторил, понижая голос, Шибаев, еще раз невольно оглядываясь. – Откуда Юрик…

– Он говорит, что она не разговаривала с человеком по тому телефону, – шепотом сказал Грег.

– Ну и что?

– Юрик говорит, она подождала, пока ей ответят, и сразу отключилась.

– Проверяла, дома ли клиент, – понял Шибаев. – Почему же он сразу не сказал?

– Не придал значения, а потом подумал и решил, что надо предупредить.

– По-моему, твой Юрик опоздал, – сказал Шибаев.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись…

Грег запарковался у дома Ирины на обычном месте. Шибаев помог ей выбраться из машины. Оказавшись на родной улице, она взглянула вопросительно, словно не понимая, как попала сюда.

– Все, Грег, дальше я один.

– К Митке? – догадался тот.

– Нет, к сожалению, не могу. Передашь ей от меня… Скажешь, хороший она человек и очень красивая женщина. Там у нее моя сумка, заберешь деньги за машину. Юрику спасибо. Я позвоню, если все будет в порядке. Книгу не передумал писать?

– Подожди, Саша… – Грег, казалось, растерялся. – А куда же ты сейчас?

– Куда-нибудь… – Он помолчал. – Да, все собирался спросить, что там за история с маленьким мальчиком… как его? Довик?

– Это папина история, – сказал расстроенно Грег. – Об исполнении желаний. Саша…

– А какие у него были желания? – спросил Шибаев.

– Какие желания могут быть у человека в четыре года? – ответил Грег. – Придешь к нам некст тайм [34], попросишь, папа тебе расскажет. Он всем рассказывает. Ты позвонишь?

– Позвоню. Спасибо, Грег. Ты присматривай за персоной Ириной на всякий случай… Ну, баба! Завалить такого лося, как Прах!.. Даже не верится. И Рудика в придачу! – Он помолчал, раздумывая, потом сказал: – Я все прикидывал, Грег, на чем нас можно прихватить?.. Доктор Горбань свяжет убийство Праха с Ириной и со мной… возможно. Но он не дурак и, скорее всего, будет молчать. Так что, если не вылезет что-нибудь непредвиденное, то…

– …все будет о’кей, – закончил Грег. Он уже снял свой нелепый парик. – Донт ворри, Саша, би хэппи [35]. Жизнь все-таки прекрасна и удивительна!

– Желаю нам удачи, – искренне сказал Шибаев. – До свидания, Грег. И… спасибо! Привет Юрику.

Они обнялись, похлопали друг друга по спине. Ирина, стоя рядом, безучастно наблюдала за ними.

– До свидания, Ирина, – Шибаев протянул ей руку. Она, подумав, протянула в ответ свою. И, когда он уже уходил, сказала ему в спину:

– Я не писала это письмо.

Шибаев повернулся – она смотрела на него внимательно и вполне осмысленно. От ее вялости не осталось и следа. Он взглянул на Грега. Тот ответил ему недоуменным взглядом.

– Я не писала это письмо, – повторила Ирина, раздувая ноздри, и голос ее дрожал от ненависти. – Я спросила Костика про письмо. Он сказал, что ничего не знает. Он смотрел мне в глаза и говорил, что ничего не знает.

Шибаев и Грег снова переглянулись.

– Ирина, – Грег обнял ее за плечи, – пошли домой.

На крыльце он обернулся, махнул рукой Шибаеву, закричал что-то. Александр не расслышал и подошел ближе.

– Я! Ее! Напишу! – прокричал Грег. – Книгу! Кип ин тач [36], Саша!

Шибаев шел по знакомой улице. В прошлый раз он был здесь ночью. Сейчас, утром, она выглядела иначе. Полутемная от крыши-эстакады, пронизанная косыми слабыми лучами солнца, просочившегося сквозь низкие тучи, содрогающаяся от лязга частых поездов, с тротуарами, запруженными лотками с зеленью, овощами, фруктами, она была другой. Народ греб в сумки на колесах неимоверное количество снеди. Запах свежего хлеба и пирожков заставил Шибаева сглотнуть слюну. Только сейчас он почувствовал, как голоден. Напряжение, державшее его на ногах всю ночь, отступило. Серый, доктор Горбань, Прах, Рудик, все отступило. Ему казалось, он упадет и уснет прямо на тротуаре. Но сначала перекусит.