Алексей Макеев: Жертва тайги

Не успел Антон осмотреться как следует, снова грянул выстрел. Пуля стукнула в камень в нескольких сантиметрах от его лица, острая гранитная крошка ужалила в левый глаз.

Откинувшись за валун, Антон схватился за лицо и замычал. В левую сторону головы словно по шляпку гвоздь забили. Боль была просто нестерпимой. Он оторвал от физиономии дрожащие ладони, попытался пальцами приподнять веко, но снова зажмурился и застонал. Антон несколько раз хватанул морозный воздух широко раскрытым ртом и закусил губу.

«Теперь еще и окривел на одну сторону. Но не об этом думать надо. Главное, что этот скот еще один патрон впустую сжег. Два осталось. К тому же теперь я уже могу точнее прикинуть, где он находится.

Так. Слева — не может. Остается только узкий сектор. Градусов тридцать, не больше. Вот где-то там он и засел, гаденыш. Да. Точно в этой чахлой куртинке, как я и предполагал. Если рвануть вправо между осинками, да еще под острым углом?.. Вот именно! Так и надо сделать. Тогда ему будет очень сложно взять упреждение. Навряд ли успеет точно высчитать… А добежать мне надо до той вон заметной колдобины в полусотне метров от его засидки. Там я окажусь прямо под ним, но так, что он меня видеть никак не сможет».

Антон собрался, сжался в комок. Он выскочил из-за камня и стремглав понесся в выбранном направлении, кидаясь на ходу из стороны в сторону. Так мечется заяц-беляк, проворонивший подход охотника.

«Четвертый!» — крутанулось в мозгах.

Антон кулем шмякнулся в залитую водой яму и поднял тучу брызг. Над головой тут же опять просвистела пуля.

«Все! Пять! Не выдержал этот урод! Сдали нервы!» — щелкнуло где-то в глубине сознания, но, действуя машинально, он все равно быстро выскользнул из лужи и отполз подальше от места своего падения.

В дубняке раздался негромкий треск, и через несколько секунд Антон ясно увидел Лембита. Покинув засидку, чухонец ломился через густой кустарник, доходящий ему до пояса, под самым гребнем пологого увала. Антон перевел взгляд вдаль и мысленно начертил прямую линию.

«Если он добежит до ложбины, то я окончательно потеряю его из вида. Поэтому надо стрелять прямо сейчас, не медля!»

Антон встал на колено, вскинул ружье и чертыхнулся. Четвертой пулей вражина расщепил ему приклад. В сильном возбуждении, овладевшем им, он этого даже не заметил.

Антон оторвал от приклада куски разбитой древесины, отшвырнул их в сторону и уткнул ходящий ходуном затыльник в плечо. Он нашел взглядом сгорбленную спину Молчуна, направил на нее ствол, аккуратно совместил мушку с вырезом прицельной планки, положил палец на курок, осторожно выбрал его свободный ход и задержал дыхание. Потом, вовремя вспомнив, что теперь видит цель только одним глазом, Антон чуть-чуть, на какую-то долю миллиметра сместил прицел в правую сторону и потянул на себя спусковую скобу.

После выстрела Молчун еще немного помаячил перед глазами и исчез, пропал из вида. Только кусты, потревоженные его падением, еще несколько мгновений колыхались, выпрямляясь.

Чуть позже Антон оказался там и увидел врага. Лембит полулежал, откинувшись на предплечье, зажимая рукой рану в верхней части груди. Через его плотно сведенные пальцы медленно, по капле, сочилась венозная кровь. Губы чухонца были плотно сжаты, а во взгляде, которым он встретил Антона, сквозило спокойное безразличие, слегка приправленное каким-то вялым нездоровым любопытством.

Антон поднял его карабин, передернул затвор, выбросил из ствола пустую стреляную гильзу, закинул оружие за плечо и поднял голову. В трехстах метрах впереди темнела в предрассветной дымке знакомая, густо поросшая лесом сопка. Взгляд его скользил по ее склону вверх, пока не добрался до знакомой верхушки, ровной как стол, словно срезанной гигантской фрезой.

Он тут же заметил смутно видимую человеческую фигурку, стоящую на самом краю площадки, и помахал ей рукой. Антон дождался ответного сигнала, снова медленно опустил глаза и посмотрел на поверженного врага, лежащего на земле, жалкого в своем теперешнем полном бессилии, сраженного пулей.

Он постоял, поглядел с острым злорадным прищуром на побледневшую сморщенную физиономию Молчуна. Антон покачал головой, набрал в легкие воздуха и шумно выдохнул, потом повесил ружья на куст и нехотя, через силу опустился перед ним на корточки. Он грубо отпихнул его окровавленную руку в сторону, задрал одежду над местом ранения и скривился со смешанным чувством облегчения и жгучей досады. Рана была явно не опасной, даже не тяжелой. Малокалиберная пулька прошла навылет в десятке сантиметров под правой ключицей.