Елена Ткач - Седьмой ключ

Она проговорила это уже совсем тихо, еле слышно, потому что только теперь поняла, КАКИЕ СИЛЫ подчинили себе волю ее недавнего друга. Как страшно то, что творится с ним.

Она повернулась к нему, через силу заставила себя коснуться его дрожащей руки и твердо, спокойно сказала:

— Держитесь! Не поддавайтесь, Сережа! Не все потеряно, я помогу… Только не поддавайтесь тому, кто ведет вас, кто внушает вам эти безумные мысли. Это кажется, что путей в жизни много, а их только два: один — к свету, а другой — в бездну, во тьму… и боюсь, на него-то вы и вступили.

— Вера… — он качнулся, прижав руки к груди, — Вера, неправда! Магия — не бездна! Это выход из хаоса, когда все подчиняется твоей воле. Ведь человек всемогущ! Сказано: по образу и подобию сотворен человек! Мы боги, мы можем все! Мы… — он побледнел, не в силах выразить всего, в чем хотел убедить ее. — Идите ко мне! Идите за мной! Я сделаю вас счастливой! Я люблю вас!

— О, Боже, — прошептала она, и ее черты исказились. — Бедный вы мой! Несчастный, потерянный человек… Но ничего, я не отдам вас… ЭТОМУ. Не отдам, — повторила она тихо, и такая сила зазвучала вдруг в ее голосе, что сама подивилась. — А теперь мы простимся. И прошу вас, Сережа, постарайтесь из дома никуда не ходить. Посидите тут в тишине… и ничего не бойтесь. Не бойтесь! Я ведь вижу, что страшно вам. Перехитрите себя — внушите, что это болезнь, пройдет… Знаете, — она улыбнулась, — станьте, как белка!

— Как… кто? — не понял Сергей, болезненно сжав бескровные губы.

— Как белочка! Я видела как-то раз, как белка тянулась к орешкам, которые ей протягивали на ладошке. Передние лапы лезли вперед, а задние не пускали… Так и растягивалась длинной пушистой полосочкой между желанием и осторожностью. Вот и вы упирайтесь, держитесь, Сережа! Не давайте себя сбить с пути! Крепитесь… а я приду. Я скоро-скоро приду, обещаю…

Уже затворив за собой калитку и пройдя вдоль забора, Вера оглянулась. Сережа стоял, прижавшись к стволу старой яблони, обхватив его обеими руками. Плечи вздрагивали. Он плакал.

Ей так захотелось кинуться к нему, обнять, встряхнуть, растормошить, ведь битва уже началась, и первой жертвой пал этот измученный человек, который был ей небезразличен. Нет, нельзя позволять себе даже простую женскую слабость — ибо не дремлет тот, кто незримо стоит у них на пути. Каждый шаг, который сделать им предстоит, отныне должен быть продуман и взвешен.

Вера спешила к дому, ноги сами несли ее по знакомой лесной дорогие, а все помыслы вертелись вокруг внезапной догадки.

«Творчество, вот в чем все дело! Вот оно — то, что объединяет всех нас… Приехав сюда, мы словно проснулись и ощутили в себе особую силу — дар, который дремал до поры… Сережа стал рисовать, я впервые всерьез поверила в слово, в то, что тут не пустая блажь. Елена тоже… Она говорила, что точно глотнула воды живой, ожила… и сразу в театре роль дали. Алеша пишет стихи, Маша… у нее тоже свой дар. Только он еще не проявлен, таится до срока, как и у Ветки. А Ксения — она ведь к самому главному женскому делу готовится: жизнь подарить! Так, так… единая ниточка — жажда творчества, дар, который в этих краях проявляется и в то же время кому-то здесь очень мешает. Так мешает, что впору нас со свету сжить! Ой…»

Она так летела вперед, погруженная в свои мысли, что едва не расшиблась, споткнувшись о край бетонной плиты. Чудом удержавшись на ногах, Вера остановилась, чувствуя, как бешено колотится сердце. Она была готова поклясться, что ощутила толчок, как будто ее кто-то в спину толкнул, да так, что даже заныл позвоночник. Нагнулась, делая вид, что растирает потянутое колено, и резко обернулась. Позади — никого. Ни души! И в этот момент прямо над ухом послышался чей-то хриплый обрывистый смех. И тут же все смолкло.

— О, Господи! — прошептала она, чувствуя, как колени слабеют и подгибаются, и невольно вжимая голову в плечи в ожидании повторного нападения.

— Кто здесь? Что за шутки? — звук собственного голоса показался ей тоненьким комариным писком — так напугалась!

И вновь послышался смех, на этот раз, будто детский, только очень ехидный. Гнусный такой смешок…

Собрав всю свою волю, Вера двинулась вперед по дороге. Ей никто не мешал. Дорога была пустынна: ни ветка не шелохнулась, ни травинка не колыхнулась… Тишина и покой. Только в воздухе чувствовалось какое-то напряжение, да солнце ушло за набежавшую тучку.

Вера заставила себя двинуться ровным шагом, выравнивая дыхание и стараясь привести мысли в порядок.