Джеймс Чейз - Кинжал Челлини

— Тебе не занимать смелости, крошка. Неужели ты совсем не боишься?

— Боюсь, но не слишком сильно. Я стараюсь получить удовольствие от приключения; просто не верится, что это происходит с нами.

— Да, — сказал я, — время от времени я проникаюсь этой мыслью, и тогда у меня поджилки начинают дрожать.

Я свернул с грунтовой дороги на Мейн-стрит и поехал, стараясь двигаться со скоростью тридцать миль в час. Двигаясь по городу, я ощущал атмосферу всеобщего возбуждения. Возле каждой пивной стояли группы мужчин. Они пристально смотрели на нас. Кое-кто держал в руках ружья.

— Похоже на толпу линчевателей, — заметил я. — Слава богу, что мы сматываемся отсюда.

— Впереди что-то светится, — с легкой запинкой произнесла она. — Кажется, пикет.

Я сбросил скорость. Два автомобиля, шедшие передо мной, затормозили. Я подтянулся к ним. Большой грузовик стоял поперек проезжей части, загораживая нам путь. Возле грузовика стояло несколько вооруженных мужчин с фонарями. Двое полицейских разговаривали с водителями легковых машин. Наконец фараоны жестами разрешили им ехать дальше и не спеша зашагали в мою сторону.

Я почувствовал, что меня слегка прошиб пот, но я ничего не мог с собой поделать. Я зажег сигарету. Полицейский направил на меня луч фонаря.

— Куда едете? — грубовато спросил он.

— В Пасадену, — ответил я.

Луч фонаря осветил Веду.

— Они, наверно, ловят убийцу Бретта, — возбужденно сказала Веда. — Я права, офицер?

Веда одарила полицейского такой улыбкой, что он едва удержался на ногах.

— Верно, мисс, — сказал он почти человеческим голосом, — а вы кто такие?

— Наша фамилия — Ракс. Веда и Джон. Он — мой брат.

Полицейский снова осветил меня.

— Брат? Вот счастливчик.

— Я бы предпочел быть ее мужем, — сказал я, с трудом изобразив улыбку.

— Не слушайте его, офицер. — Веда захихикала, — вечно он говорит ужасные вещи.

— А что тут ужасного? — сказал полицейский и сам рассмеялся. Он, похоже, получал удовольствие от беседы. — Пожалуй, я могу его понять.

Подошел второй полицейский. Вид у него был весьма агрессивный.

— Проверил их жетон? — спросил он коллегу.

— Нет. Это не Джексон. Посмотри сам.

— Все равно проверь, — рявкнул второй полицейский. — Это облава, а не пикник.

Чертыхнувшись себе под нос, полицейский изучил пластинку, закрепленную на руле.

— Езжайте, — сказал он мне и подмигнул Веде. — Я бы тоже не хотел быть твоим братом.

Я объехал грузовик; дюжина глаз разглядывала меня. Кое-кому мысль о тридцати тысячах долларов не давала покоя. Миновав пикет, я придавил акселератор.

— Легко проскочили, да? — с дрожью в голосе произнесла Веда.

Я вытер лицо платком.

— На этот раз — да, — сказал я. — Но мне подобное испытание дорого обошлось.

Мы помчались со скоростью шестьдесят миль в час. Меня не тянуло на разговоры. Впереди нас ждал пикет у Пасадены.

В Глендейле никто нас не остановил. У перекрестка собрались мужчины. Парень в широкополой шляпе толкал речь, забравшись ногами на заднее сиденье открытого автомобиля. Я догадался, о ком он говорит.

Один из мужчин, повернувшись, уставился на нас. Он вдруг что-то закричал, но что именно, я не расслышал, он находился далеко от нас. Я ехал, не тормозя. Я едва удержался, чтобы не увеличить скорость.

Веда, посмотрев сквозь заднее стекло, сообщила, что люди глядят нам вслед.

— Ну и пусть глядят, — сказал я.

Мы выбрались на шоссе, ведущее в Пасадену; проехав миль восемь-девять, я заметил впереди мерцающий красный огонек.

— Там что-то светится, — произнесла Веда.

— Да, — сказал я и принялся лихорадочно размышлять, стоит мне останавливаться или нет.

Других машин не было видно, местность казалась чересчур пустынной.

— Держись естественно, — сказала Веда, уловив мои сомнения. — Не волнуйся.

— С чего ты взяла, что я волнуюсь? — отозвался я.

Сейчас мы легко угадывали чувства друг друга.

Фары «бьюика» выхватили из мрака мужчин, стоявших на середине дороги. Их вид испугал меня; полицейских там не было. Мурашки пробежали по моей спине.

— Будь внимательна, — сказал я Веде.

Моя рука потянулась к тайнику, расположенному под сиденьем.

— Не затевай ничего, — яростно зашептала она. — Пожалуйста, Флойд…

Я положил револьвер на место и выпрямился.

— Эта компания мне не нравится, — произнес я сквозь стиснутые зубы.

Я остановил «бьюик». К нам подошел рослый толстяк в грязных поношенных брюках из дангери. В руках он держал красный фонарь. Четверо его товарищей направили дула своих ружей на лобовое стекло, щурясь от яркого света фар. Они напоминали шахтеров.