Жорж Сименон - Мегре колеблется

- Что вам нужно?

Мадам Парандон все в том же голубом пеньюаре стояла, повернувшись к окну, чтобы скрыть от комиссара свое лицо.

- Я - комиссар Мегрэ.

- Так я и думала. Ну и что?... Имеем мы право располагать собой в своем доме?

Не красавица, но очень привлекательная, хорошо сложена... Строгий костюм и - вопреки моде - волосы связаны лентой.

- Мне хотелось бы, мадемуазель, до завтрака немного поговорить с вами.

- Здесь?

Он заколебался, увидев, как вздрогнули плечи у матери.

- Необязательно... Где вам угодно.

Бэмби вышла из будуара не оглянувшись, закрыла за собой, дверь и спросила:

- Куда пойдем?

- Может быть - к вам? - предложил он.

- Там Лиза убирает.

- Тогда в какую-нибудь другую комнату.

- Все равно.

Ее враждебность вовсе не относилась к Мегрэ. Скорее всего, это было общее душевное состояние. Теперь, когда ее пламенную речь прервали, нервы девушки сдали и она вяло шла за Мегрэ.

- Только не к... - начала она.

- Разумеется, не к мадемуазель Ваг. - Они отправились в кабинет Тортю и Бола - те ушли завтракать.

- Сядем, мадемуазель Бэмби... Вы видели вашего отца?

- Я не хочу сидеть.

Она трепетала от возбуждения и не могла спокойно сидеть на стуле.

- Как вам угодно...

Он тоже не сел, а прислонился к столу Тортю.

- Я спросил: видели ли вы отца?

- С того момента, как вернулась, - не видела.

- А когда вы вернулись?

- В четверть первого.

- От кого вы узнали?

- От швейцара.

По-видимому, Ламюр подкарауливал обоих - Бэмби и Гюса -чтобы первым сообщить о происшествии!

- Ну, а дальше?

- Что - дальше?

- Что вы делали?

- Фердинанд хотел что-то сказать мне, но я не стала его слушать и пошла прямо к себе.

- А у вас была Лиза?

- Да. Убирала ванную. Из-за того, что случилось, все в доме делается с опозданием.

- Вы плакали?

- Нет!

- У вас не появилось желания поговорить с отцом?

- Может быть... Не помню... Во всяком случае, я не пошла к нему.

- И долго вы оставались у себя в комнате?

- Я не смотрела на часы... Наверно, минут пять или чуть больше.

- И что вы делали?

Она нерешительно взглянула на Мегрэ. Видимо, в этом доме было так принято - все они, прежде чем ответить, обдумывали свои слова.

- Смотрелась в зеркало.

Сказано вызывающе. Эту же черту он обнаружил и у других членов семьи.

- Почему же так долго?

- Сказать откровенно, да? Ладно, буду говорить начистоту. Мне хотелось выяснить, на кого я похожа.

- На отца или на мать?

- Да.

- Ну, и что же вы решили?

Она вся напряглась и резко бросила:

- На мать.

- Вы что, ненавидите свою мать, мадемуазель Парандон?

- Вовсе нет. Мне даже хотелось бы поддержать ее. И я пыталась...

- Поддержать - в чем?

- Вы думаете, что таким образом можете добиться чего-нибудь?

- О чем это вы?

- О ваших вопросах... О моих ответах...

- Я стараюсь понять...

- Вы провели в нашей семье всего несколько часов и надеетесь понять, как мы живем? Не подумайте, что я враждебно к вам настроена, но я ведь знаю, что вы с понедельника рыскаете по всему дому...

- И знаете, кто писал мне письма?

- Да.

- А как вы узнали?

- Увидела, как он срезает штамп с бумаги.

- Гюс сказал вам, для чего он это делает?

- Нет... Я догадалась уже потом, когда пошли толки о письмах...

- И кто о них толковал?

- Не помню... Кажется, Жюльен Бол... Он мне очень нравится. С виду он чучело гороховое, но в действительности - парень что надо.

- Меня интересует одна подробность... Вы сами придумали себе имя Бэмби, а брату - Гюс? Она слегка улыбнулась.

- Вас это удивляет?

- Из протеста?

- Угадали. Из протеста против жизни в этой огромной шикарной казарме, против нашего образа жизни, против тех людей, которые у нас бывают. Лучше бы я родилась в какой-нибудь простой семье и сама пробивала бы себе дорогу в жизни...

- Вы и так пробиваете свой путь - на свой лад...

- Ну, знаете, археология... Не хотела я заниматься таким делом, где мне пришлось бы отбивать место у других...

- Вас особенно злит ваша мама?

- Я, знаете, предпочитаю не говорить о ней...

- Но разве же не в ней сейчас суть дела?

- Возможно... Не знаю...

Она украдкой взглянула "а комиссара.

- Вы считаете, что это - она? - настаивал Мегрэ.

- Почему вы так думаете?

- Когда я подошел к ее комнате, я слышал, с каким жаром вы там изъяснялись...

- Ну, это вовсе не значит, что я считаю ее виновной. Мне не нравится тот образ жизни, который она ведет сама и навязывает нам... Не нравится...

Она владела собой хуже, нежели ее брат, хотя внешне казалась спокойнее.