Сергей Зверев - Подземный конвейер

– Но теперь им это известно. Прошло уже около двух часов.

– Не кипятись, Коля. Они знают только, что сельский молоденький и не очень опытный участковый привел какого-то парня и приключилась драка. Чисто теоретически этот участковый и парень должны были хорошенько подумать, прежде чем поднимать трезвон и кричать про Слащекова. Начальство участкового не будет высылать опергруппу для ареста вышеупомянутого депутата. Это самое руководство, Коля, сейчас засело бы за телефон и начало бы нудно и долго выяснять, кто за кем стоит и чем что может грозить.

– Мерзко, – пробормотал Нестеркин.

– Еще как, – согласился Антон. – Когда начинаешь серьезно задумываться о степени коррумпированности нашего общества, сращивания криминала с властью, то все это видится примерно таким же приятным, как и этот несчастный труп. Полное разложение. До костей.

До места, где, как предполагал Антон, был закопан еще один труп, они добирались почти полтора часа. Им пришлось ехать не по трассе, а по проселкам, чтобы не попасться патрулям ДПС. Антон резонно предположил, что по системе ГИБДД вполне могла пройти ориентировка на «опель» и человека с его приметами.

Попасть сейчас в обезьянник какого-нибудь отдела полиции ему не хотелось. Тогда точно можно было бы ставить большой жирный крест на всей операции. Слащеков получит приличную фору по времени, успеет заручиться поддержкой нужных людей и структур, заметет все следы.

Второе захоронение они тоже нашли. Снова труп и все те же особенности. Но тут преступники немного прокололись. Они поспешили или послали не тех, кого следовало. Рядом с трупом в земле лежала стеклянная бутыль, примерно двухлитровая. Наверняка ее кто-то уронил, разлил остатки кислоты, побоялся поднимать, столкнул лопатой в яму и закопал.

«Интересно! А ведь на лопате могут остаться следы кислоты», – подумал Антон.

– Ну и что думает по этому поводу наука? – спросил Антон, когда вся его так называемая группа собралась у машины.

– Преступление налицо, – первым подал голос Хрусталев.

– Я спрашивал науку, а не журналистику. Журналистика у нас важного преступника умудрилась упустить. Связанного!

Хрусталев промолчал, но Копаеву не понравилось то, как он это сделал, какой взгляд бросил на Антона. Что-то в этом было не так. Взыграло уязвленное самолюбие или что-то другое?

– Так что, наука? – снова спросил Антон.

– А что наука? – Тертишный вяло развел руками. – Я, вообще-то, для себя пометку делал об этих местах как о возможных точках захоронения отходов. Приехали мужики из какой-то организации, выкопали яму и свалили туда пару бочек или мешков невесть с чем. А теперь реакция пошла, кислотность зашкаливает. Оказалось вон что.

– С ямами понятно, а с источниками? С падежом скота в одном месте, с отравлением людей родниковой водой в другом? Ты же себе какие-то пометки опять делал?

– Честно говоря, у меня есть одна идея. – Эколог снял очки и долго протирал стекла грязным носовым платком. – По-моему, все это связано с загрязнением грунтовых вод. Не подземных, которые имеются в неких пустотах на больших глубинах в десятки и сотни метров, а именно грунтовых. Они спокойно поднимаются, дренируют, стекают в местах уменьшенной плотности почв и грунтов, растворяют более мягкие породы, питают колодцы и родники. Эта та часть подземных вод, которая больше всех страдает от поверхностного загрязнения. Но тут оно не поверхностное. Я так думаю.

– Ну-ка, давай подробнее, – заинтересовался Антон.

– Я навел справки. В хорошее время мы живем, Интернет во многих ситуациях – просто спасение. Так вот. Когда-то в незапамятные времена здесь пытались добывать так называемый белый камень. Это такой довольно плотный и прочный известняк. Он выгодно отличается, к примеру, от туфа, который идет только на отделку стен и не выдерживает вертикальных нагрузок. Добывать его пытались для строительства Кремля в Нижнем Новгороде. Но здешний камень подкачал, оказался непригодным. Потом его стали возить из-под Москвы. Там он хороший, вполне пригодный для строительства крепостных стен. Историки утверждают, что эти каменоломни были одним из факторов, обеспечивших в те времена возвышение Москвы над другими городами. Эта своего рода монополия на белый строительный камень сыграла…

– Стоп! – Антон схватил Тертишного за руку. – Влад, ты намекаешь, что где-то в этих местах есть заброшенные каменоломни?

– Да ну, чушь! – Нестеркин махнул рукой. – Где те века, а где нынешние! За сотни лет тут все обсыпалось, обвалилось…