Сергей Усков: Подземный бастион

Иллюстратор Сергей Семенович Аристов

Корректор Ирина Снежина

© Сергей Усков, 2022

© Сергей Семенович Аристов, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0055-7268-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В реальной жизни трем пацанам из неполных семей уготована участь преступников и бунтарей. Но дружеское плечо, непоколебимая вера в себя и жажда приключений выталкивают в иной мир. Через флер старинной легенды открывается цитадель шокирующей цивилизации. В бездне неведомых лабиринтов ведутся эксперименты с разумными существами до и после смерти, моделируются новые формы бытия. Развитие горнорудного края торит дорогу в эти подземные кущи, но свидетели этого феномена сохраняют молчание. Друзья же пробивают брешь в подземном бастионе, обретают недостающее, что примеряет их с действительностью, и знак избранных.

Теплый ветер кружил над городом, как бестелесный чародей исподволь готовил новое чудо. Набухшие почки деревьев дрожали в матовой испарине. Зеленые усики клейких листочков уже увенчали коричневый кокон. Вот-вот брызнет солнце, и весеннее томленье обретет крепкую основу для нового витка возрождения. Одна трехшерстная кошка безучастно дремала на скамейке у подъезда многоэтажного дома. Легкий порыв ветра ударял по её чутким ушам, глаза усатого стража вспыхивали зеленым огнем – мистический покой волнами расходился в умиротворенное затишье воскресного утра.

В этом районе города впритык друг другу громоздились дома разной этажности и разного уровня комфорта. К серым панельным пятиэтажкам примыкал высотный массив кирпичного дома с квартирами на два этажа. Рядом, на просторной придомовой площадке у высотки припаркованы дорогие автомобили. А возле пятиэтажек и дорога намного уже, и машин теснилось намного больше. Аляповатые бюджетные авто да ржавые детища советского автопрома стояли вдоль и поперек проезда, даже на газонах, превратив их в месиво.

Когда по запруженной улочке начинало лавировать четырехколесное транспортное средство, пешеходы боязливо жались к стенам домов. При оглушающем реве мотоциклетного движка они застывали каменными статуями. Так вытягиваются по струнке солдаты на прибытие генерала, так большой начальник строит подчиненных, так парализует страх. Лишь трехшерстная кошка невозмутимо поглядывала на всё это в прищур, сверкая колдовской зеленью глаз.

Зачастую этих шумящих возмутителей общественного порядка называют хулиганами, шпаной, трудными подростками. По ним якобы плачет тюрьма. Они входят в пресловутые десять процентов, что из века в век потрясают мир. И вряд ли граждане понимают: есть нечто , из-за чего пацаны гоняют по двору на двухколесном снаряде. И это нечто не позволит им стать отмороженными бандитами, подонками и подлецами.

Об этом НЕЧТО и получилась настоящая история.

***

Из-за угла дома, не сбрасывая скорость, вынырнули два мокика с тремя наездниками. Это летели три друга пятнадцати лет от роду. Жора, Жига и Жук.

Жора с пелёнок отличался грузным телом: его распирало во всех направлениях. Ноги и руки кажутся несоразмерными култышками. Голова того и гляди втянется в рыхлые плечи, шею уже втянуло. Живот закрывал немногочисленные устройства на приборной панели, подпирая руль. Но это ничуть не омрачало паренька. В классе он верховодил (с позволения Жука!). Одним ударом мог уложить кого угодно. Никто не осмеливался вслух обозвать Жорку жирюгой. Кроме двух старшеклассников, предпочитающих держать язык за зубами.

Жига (для мамы – Гена), напротив, худ и высок. На голову выше друзей. Весь такой нескладный; жесткие волосы взъерошены, точно последние здравые мысли многочисленными пружинами выпрыгнули из головы, лишенной единого центра координации.

Жук (для мамы – Саша) выглядел как нормальный среднестатистический подросток пятнадцати лет. Не толст и не худ, не широк в плечах и не узок. Расческа изредка касалась вихрастых волос. Неисчезающие ссадины на руках подобны мозолям трудяги. Острые глаза с прищуром давали понять: паренек далеко не прост, любое враждебное действие будет немедленно пресечено.

Совершенно разных по внешнему виду подростков объединяла безотцовщина. Так уж сложилось, что у всех троих по разным причинам образ родного отца прорывался смутными воспоминаниями. От живых отцов лет десять и следов не было.