Сергей Зверев - Подземный конвейер

– Простите, я вас не понимаю. – Хрусталев нахмурился.

– Просто я хотел заметить, что вы очень нервно себя ведете. – Антон пожал плечами и отвернулся, как будто потерял к собеседнику всякий интерес.

– А как я, по-вашему, должен себя вести, если у меня убили отца? – вспылил Олег. – Не несчастный случай, не война, а именно какие-то гады!..

– А с чего вы взяли, что его убили? – поинтересовался Антон и чуть ли не зевнул.

– Так ведь!.. – Хрусталев чуть не подавился словами от возмущения. – Вы же только что сами сказали, что мы виделись с вами на месте, где было совершено покушение.

– Не впутывайте меня в ваши дела, – проронил Антон и поднялся с дивана. – Что вам вообще от меня нужно? Лежу, болею, никого не трогаю…

Он не успел дойти до своей палаты, как понял, что Хрусталев дозрел, переполнился нетерпением. Он был вообще страшно заинтригован.

Олег догнал Антона, схватил его за локоть и проговорил:

– Подождите!.. Так это вы были там или не вы? Я же видел вас вот так же ясно, как и сейчас.

– Зайдите-ка ко мне в палату, – оглянувшись, предложил Антон. – А то неровен час нагрянет служба безопасности и начнет вас вытуривать за ограждение.

Хрусталев послушно вошел в палату и, повинуясь тычку Копаева, уселся в кресло у столика под кондиционером. Антон устроился в другом, положил ногу на ногу и с интересом посмотрел на журналиста.

– Значит, вам удалось узнать, что в вашего отца и его водителя стреляли? – спросил он. – Допустим. А здесь-то вы что ищете?

– Я не стану больше с вами разговаривать, пока вы не признаетесь мне! – Хрусталев насупился. – Хватит играть в таинственность! Это все-таки мой отец. С вашей стороны по крайней мере негуманно так себя вести. Это неуважение!..

– Ладно вам, перестаньте. – Антон махнул рукой. – Я-то знаю, с какой горячностью вы взывали к сознанию главного редактора, заявляли, что в ваших руках убойный материал, что у нас не каждый день генералов убивают. Не так?

– Вы!.. Откуда вы знаете? И вообще, одно другому не мешает. Да, погиб мой отец, и я просто обязан выяснить обстоятельства этой трагедии. А Тен… Борису Моисеевичу я так сказал потому, что с ним иначе и нельзя. Его только интересами дела можно взять. Я не понимаю, в чем вы меня пытаетесь обвинить.

– Олег, я хочу просто понять, что вы за человек. Да, речь идет об убийстве, только для чего вам лично нужно это расследование? Убойный материал или?..

– Я хочу узнать, кто и почему убил моего отца, предать это гласности, чтобы преступники, в каком бы звании они ни были, понесли строгое наказание.

– Почему вы думаете, что эти негодяи имеют какие-то звания?

– Вы не представляете, с каким криминалом приходится сталкиваться, занимаясь строительством. Не важно, военное оно или гражданское. Причина одна! Я разговаривал с парой военных, присутствовавших на том совещании, после которого мой отец неожиданно уехал на этот завод. Как его?.. «Сармат».

– Хорошо, Олег, я предлагаю вам вести расследование совместно.

– Так кто вы такой?

– Сосед по палате, – жестко ответил Антон. – Человек, который видел вашего отца убитым. Он погиб за этой вот дверью. В коридоре на кушетке сидел мертвый охранник. Вы хотите, чтобы мы были союзниками?

– Конечно! А вы из?..

– Как ты меня достал с этим инфантильным любопытством! – Антон застонал и из-под опущенных век успел глянуть на реакцию Хрусталева. – Что за детский сад, зачем вам всем обязательно надо знать, как официально называется организация, которую я представляю? Какая польза от того или иного количества букв в этих словах? Вам есть разница, какой марки самолет упадет вам на голову? Много ли пользы в этой информации? Как она вам поможет? В данном случае никак. Тебе помогу я и только я. Лично! Понятно?

Хрусталев с готовностью кивнул, хотя по его глазам было видно, что ему есть разница, как называется организация и кого конкретно представляет этот человек. Олег Хрусталев был очень любопытен. Антон умело разыграл и негодование, и насмешку. Он умышленно обращался к нему то на «ты», то на «вы», чтобы немного осадить генеральского сына и заставить его понять свое место в их будущем тандеме.

То, что его работа по опросу местного населения и проезжих водителей похожа на песок, утекающий между пальцев, Нестеркин понял почти сразу. На второй или третий день он убедился в том, что его надежды не оправдались. Младший лейтенант не получил ни единого, пусть даже самого невнятного намека на загадочных незнакомцев, на подозрительную машину, на какое-то событие. Он стал терять интерес к этой затее, но понимал и то, что где-то на этом пути его вполне может ждать тот самый единственный свидетель, который даст ему в руки долгожданную ниточку. Но когда же это будет?