Сергей Зверев - Подземный конвейер

– Резонно, – вытирая рот салфеткой, заметил Борисов. – Значит, сам дошел? Валяй дальше.

– А дальше может возникнуть предположение, что генерала хотели только попугать, шантажировать, а гибель его водителя была последним предупреждением. Оснований предполагать нечто подобное у меня нет, потому что я не располагаю информацией о профессиональной деятельности генерала. Но на него было совершено вторичное покушение, уже в клиническом отделении «Бутурлинских дач», причем спешное. Этот факт говорит в пользу моих домыслов о знаке, установленном на ночной дороге.

– Буду иметь в виду эту версию. Согласен. Что еще?

– В санатории мне пока не удалось установить тех личностей, которые способствовали проникновению туда киллеров в ночное время. Учитывая их профессионализм и наличие в арсенале таких экзотических средств поражения, я считаю, что своих людей у них в учреждении не было. Возможно, что кого-то они и использовали, чтобы получить информацию о внутренней жизни санатория, расположении палат, но втемную. Я считаю, что это не основная линия, и поиски в санатории ничего не дадут.

– Ну допустим.

Брови полковника шевелились вместе с кожей на черепе, но по этим признакам нельзя было понять, как Борисов относился к тому, что слышал. Это могло означать одобрение, полное неприятие или даже безразличие. Глаза Григория Максимовича смотрели с интересом, крепкие пальцы слегка постукивали по крышке кухонного стола.

– Ведь в районе, кроме вышеупомянутого завода, иных серьезных промышленных или иных объектов нет. Поэтому я считаю, что все внимание нужно уделить именно этому заводу. Причиной убийства генерала Хрусталева было нечто связанное с «Сарматом». Он курировал строительство объекта, отвечал за проведение пусконаладочных работ и ввод его в строй.

– Возможно. – Борисов неопределенно покачал головой. – Но согласись, что это уже от отсутствия более продуктивной версии. Дескать, когда делать больше нечего, давай проверим хоть это.

– А труп, облитый кислотой?

– Что? Какой труп?

Антон даже не предполагал увидеть такую реакцию. Лохматые брови матерого полковника рванулись вверх и едва не сошлись на затылке, глаза полыхнули темным огнем, а руки скребли невидимую скатерть на столе. У Копаева возникло ощущение опасности. Ему было не очень-то приятно находиться в непосредственной близости к этим могучим клешням.

– Примерно в двух километрах от завода в лесном массиве был обнаружен труп мужчины, предположительно гражданина одного из среднеазиатских государств. Свежее захоронение. Труп облит серной кислотой, что затруднило идентификацию личности.

– Так, проворонили информацию! – проворчал полковник. – Ну, я кое-кому и задам! Ладно, уел. Виноват. Мордой ты нас повозил по дерьму. Теперь вываливай подробности, но начни с того, откуда ты сам-то это узнал.

– Узнал я об этом из подслушанного разговора патологоанатома, женщины, которая вскрывала это тело и была вдруг совершенно неожиданно, просто скоропалительно выпровожена на пенсию. Это некая Людмила Ивановна Панкратова. Работала она в клинической больнице. Тело находится там же, в морге. А разговор у нее состоялся с молодым участковым уполномоченным, который это тело и нашел совершенно случайно, с помощью своей беспородной собаки. А еще по какой-то роковой случайности именно Панкратова вскрывала тело погибшего водителя генерала Хрусталева. Это потом его перевезли в Москву, потому что дело было взято на контроль в министерстве. Я думаю, что Панкратовой спасло жизнь то удобное обстоятельство, что она давно уже пенсионерка, но хороший специалист. Другого человека на ее месте давно бы убили, подстроив несчастный случай. А увольнение Панкратовой никому подозрений не добавит. Лишь она сама обидится на начальство. Увольнение было, повторяю, скоропостижным.

Наслаждаясь произведенным эффектом, Антон старательно изложил обстоятельства знакомства с Нестеркиным и его, образно говоря, вербовки. Он, конечно же, рассказал и о появлении сына генерала, который начал развивать бурную деятельность.

– Ты считаешь, что Олег Хрусталев мог быть причастен или даже являться заказчиком убийства собственного отца? – с сомнением спросил Борисов. – Смысл?

– Не знаю, не уверен. Скорее всего, тут нет никакой борьбы за наследство или иных дрязг экономического характера. Просто он… такой вот типчик. Посмотрим. Я постараюсь с ним сойтись, заинтересовать его чем-то, а там посмотрим. В любом случае с помощью Нестеркина и Хрусталева-младшего я смогу сделать многое, собрать больше информации, чем действуя в одиночку. Если вы подумали, что следует направить на завод оперативников или другую проверку, вплоть до прокурорской, то я считаю, что это преждевременно. Вспугнем, все испортим, концов потом не соберем.