Александр Тамоников - Выжженный плацдарм

– Все готово. Недолго мучилась старушка.

– Вы закончили? – спросил Куделин, высунувшись из-за танка.

– Готовы. А ты?

– И я. Отмучились три веселых друга. Мужики, давайте их в канаву стащим, чтобы не мерцали. А то вызывающе как-то выглядят.

Ополченцы оттащили покойников в борозду перед танком и застыли, прислушиваясь. В округе было тихо и спокойно. С блокпоста доносился невнятный гул. В соседнем танке смеялись члены экипажа. Веселитесь, хлопцы, пока можно.

Ополченцы по очереди вскарабкались на броню и исчезли в открытых люках. Все трое служили танкистами в одной части, потом приехали в Горловку, женились на местных девушках и вместе работали на шахте. Устройство стальной махины они знали как свои пять пальцев. Командир, наводчик, механик-водитель. Не больше минуты понадобилось им на то, чтобы рассесться, освежить в памяти расположение приборов и устройств, посетовать на незнакомые новомодные финтифлюшки.

Кошакевич вытащил рацию и доложил ротному, что они на месте, готовы к бою и ждут указаний.

– Начало через тридцать секунд. Как закончите стрельбы, оставайтесь в танке. Теперь он вам дом родной. Прикрывайте по обстановке. Наши взводы уже выдвигаются, – проговорил Нестеренко.

Все происходило одновременно, с допустимой погрешностью. Первый и второй взводы выходили на исходную, ползли по-пластунски. Прапорщик Белоконь докладывал, что его взвод к стрельбе готов. Трое ополченцев застыли в дальней лесополосе.

Свет прожектора озарил танк, стоявший недалеко от дороги, переместился на следующий. Тут и пришла в движение башня захваченной махины. Она медленно повернулась на сто восемьдесят градусов. Опустился ствол. Пивень припал к прицелу. Не так уж сложно навести ствол на глыбу, застывшую в шестидесяти метрах. В этот момент в башне танка противника поднялся люк, появился член экипажа в дедовском шлеме и вознамерился спуститься.

Ахнула пушка, и началось светопреставление! Снаряд вонзился в броню, прожег ее. Танк вздрогнул. Пламя рванулось в небо, машину окутал едкий дым. С брони скатился горящий клубок. Он орал нечеловеческим голосом, катался по земле, но не смог сбить с себя пламя, задергался в конвульсиях и затих.

Остальные двое были живы. Они уже лезли наружу, громко и матерно крича, спрыгнули с брони в дымящейся одежде, кинулись прочь. Куделин за пулеметом не дремал, дал очередь. Украинские танкисты повалились на землю, едва успев пробежать пятнадцать метров.

В пораженной машине рванули боеприпасы. На блокпосту и в оставшихся танках началась суматоха. Люди орали, бегали, занимали огневые позиции.

В этот момент ополченцы открыли огонь из северной лесополосы. Автомат и пулемет били одновременно. Стрелки старались вызвать на себя ответный огонь и засечь огневые точки противника.

Активизировался экипаж третьего от дороги танка. Наводчик яростно крутил ручку, башня вращалась. Гавкнуло орудие. Снаряд с ювелирной точностью вонзился в горящий танк. А куда бы они еще попали с этой позиции? Очередной столб пламени взвился ввысь.

– Ну и тупые! – проговорил Кошакевич.

По танкам солдаты с блокпоста не стреляли. Они никак не могли понять, что там творится, кто свой, кто чужой. Им даже в голову не приходило, что один из танков захвачен террористами.

Украинцы открыли ураганный огонь по северной лесополосе, где бились сполохи выстрелов. Автоматчик с пулеметчиком зарылись в землю, спрятались. Десантники лупили из всего, что имелось у них под рукой, прилежно выполняли приказ командиров. Ожили БМП и пулеметные гнезда, разбросанные по траншеям и бетонным загородкам. Пули крупных и мелких калибров терзали лесополосу, рвали кустарник, валили мелкие деревья.

Все осветилось. Расположение огневых точек оказалось как на ладони. Что и требовалось доказать!

В действие вступил огневой взвод прапорщика Белоконя, укрывшийся в южном лесу. Ополченцы ударили разом из всех стволов – из РПГ-7, из АГС-17. В стане противника возник огненный кошмар. Среди разрывов метались солдаты, бросали пулеметные ячейки. Вспыхнула БМП, наводчик которой не успел развернуть свою скорострельную пушку. Загорелась вторая, и с брони посыпался экипаж. Противник пребывал в замешательстве, не знал, в какую сторону вести огонь.

Гранатометчик в лесополосе расположился особняком от товарищей, и огненный шторм его не коснулся. Он подкрался к крайнему в ряду танку, прицелился. Реактивная граната прожгла броню.

Танкисты не успели выскочить наружу. Детонировал боезапас, и машина буквально развалилась на куски.