Holly Hope Karter - По доброй воле

«Какого черта?! Неужели для того, чтобы помириться, нам нужно было пройти через гребаную мясорубку? Неужели одному из нас нужно было пострадать достаточно сильно, чтобы другой, наконец, признался в собственном идиотизме и попросил прощения?».

Я задумался на мгновение – а пришел бы Логан ко мне в палату, если бы я был на его месте?

Перед взглядом сразу же встала другая палата. Визит моего товарища. Тот, давний, но не забытый разговор. И обещание, которое я дал ему в тот день…

Сейчас, наблюдая за тем, как из-за ширмы появляется бесчувственное тело… друга… Да, пожалуй, друга… Да, друга. Сейчас я был уверен – он пришел бы. Он сделал бы то же самое для меня.

Едва в поле зрения появились голубые и белые трубки, я тихо выругался:

– Дьявол, Грин! Даже спрашивать не буду, как ты. Сам вижу – дерьмово.

Я обошел узкую койку и встал лицом к двери, не в силах отвести взгляд от уродливого агрегата, который помогал мужчине дышать.

В груди бесновалась тревога. Кажется, впервые с той самой ночи, когда уставший хирург, мямля и осторожничая, выдал нам страшный диагноз, я поверил в него. И ужасно перепугался, что Логан не выкарабкается.

Потому что… в этом случае…

Перед взглядом встали зеленые глаза Хоуп. Остекленевшие, безжизненные. Ее поникшие плечи. Уголки пухлых губ, словно упавшие вниз.

Если Грин не выкарабкается, что будет с ней? Что будет с Хоуп, если ее мужчина умрет в этой палате? Или останется «овощем». Она наверняка будет ждать его, теряя драгоценные дни жизни.

Не отдавая отчет своим действиям, я схватил друга за руку и сжал ледяные пальцы.

– Грин, сукин ты сын, ты должен выкарабкаться. Ты должен вернуться. Ты не имеешь права сдаться. Не имеешь права, дьявол тебя раздери! Слышишь меня?

В груди всколыхнулась такая ненависть, что потемнело в глазах. Я сжал его пальцы еще сильнее, надеясь, что от боли он очухается и отдернет руку.

– Если ты, ублюдок, после стольких лет БРОСИШЬ МЕНЯ, клянусь, Грин, я найду тебя на том свете. Ты и после жизни будешь бегать от меня! И на этот раз – до скончания веков, клянусь тебе! Ты охереешь от того, что я сделаю с тобой ТАМ, если сдохнешь ЗДЕСЬ! Ты понял меня?!

Я сжал холодные пальцы еще сильнее, почти до хруста в суставах… но друг никак не отреагировал. Ни один прибор не просигналил, что он слышит меня, что что-то чувствует.

От размеренного гудения аппаратов у меня внезапно заболела голова. Тошнота поднялась к горлу. Я судорожно вдохнул и выпустил ледяную руку. Она безвольно упала на кровать. И это безжизненное движение болью отозвался в грудной клетке.

Вина обожгла щеки, сдавила виски.

Дьявол, если бы я не запер Хоуп в кабинете, если бы я отдал ее Беорну и приказал увезти домой, если бы я одолел эту девчонку, если бы мне хватило духу противостоять ее чарам, если бы хватило сил сжать кулаки и быть профессионалом, Логан не поперся бы на верхние этажи. Он вытащил бы большого босса из офиса и отправился дальше по жизни под руку с девушкой, которая крепко сжимала мое сердце в своих тонких острых пальчиках.

И я был бы… я был бы счастлив за них. Потому что ЧЕРТОВ УБЛЮДОК ГРИН СТАЛ МНЕ ДРУГОМ! После стольких лет вражды он снова стал моим другом, которым я считал его до того рокового дня в чужой жаркой стране.

– Дьявол, Грин. Какого черта все так сложно у нас с тобой вышло? К чему нужны были все эти годы порознь, если сейчас, когда мы снова стали заодно, ты просто… Что, ты просто умрешь? Оставишь Хоуп? Меня? Нахрена все это было?

Взгляд затуманился из-за воспоминаний. Настолько ярких, словно все произошло только вчера…

БОЛЬШЕ 12-ТИ ЛЕТ НАЗАД

Мозг не хотел думать. Совсем. Даже не пытался запустить хоть какой-то мыслительный процесс.

Сильные обезболивающие превращали меня в зомби. Я мог только смотреть на противоположную стену и пускать слюни по подбородку. Чем я и занимался уже три недели.

Смотрел на стену и пускал слюни.

Слюней, правда, с каждым днем становилось все меньше. А вот боль не ослабевала. Ни на секунду.

И речь не о той боли, которая сжигала разорванные мышцы и сломанные кости. Победить эту боль помогал пульт в моих пальцах. Чуть посильнее нажать – и становилось гораздо легче. Я даже дышать мог почти нормально.

Пули не задели легкое. Вообще никакие органы не задели, но нанесенный выстрелами урон казался непоправимым. По крайней мере, мне. Доктора строили ПРЕКРАСНЫЕ теории и выдавали просто охренительно ЧУДЕСНЫЕ прогнозы.

Я слушал их, вяло кивая, и не чувствовал правую руку. Совершенно. Абсолютно. Словно ее оторвало взрывом.