Роман Караваев: Миссия доброй воли

Вардан Леонович Хурцилава – посол и глава миссии, сотрудник Дипломатического Корпуса.

Павел Шошин – советник и военный атташе, коммандер Звездного Флота.

Ричард Харгрейвс – торговый атташе, сотрудник Дипломатического Корпуса.

Эрик Тревельян – консул, переводчик и атташе по культуре, сотрудник Дипломатического Корпуса.

Марсель Пак – врач и биолог, член Медицинского регистра Дипломатического Корпуса.

Иван Петрович Абалаков – инженер-универсал, член Технического регистра Дипломатического Корпуса.

Весеннее небо было высоким, прозрачным, пронизанным солнечным светом, в распахнутые окна вливался сладкий аромат сирени. Сирень в Праге цвела буйно; казалось, что берега Влтавы, и Старый город, и его окраины тонут в голубоватом мареве, захлестнувшем площади и улицы, дома, соборы и древний замок на горе. С высокой башни Дипломатической Академии Прага казалась одним цветущим садом.

– Есть место торгового атташе на Плутоне, – сказал Агеев. – Еще на станции Каппа-5. Туда тоже приходят караваны сервов. Очень перспективная работа! Каппа-5 – вполне современный терминал, два десятка шлюзов, вместительные пакгаузы, таможенный пост и персонал двадцать восемь человек. Даже девушки есть. Три, – добавил Агеев, заглянув в настольный дисплей.

Эрик тоскливо вздохнул. Ускоренный курс в Академии, годы упорного труда, горы книг и записей, гипноизлучатель, от которого в голове туман и сплошное верчение... Экзамены! Великая Пустота, что за экзамены! По дюжине в триместр! История, ксенология, экономика, кибернетика, статистика, политика, биология звездных рас, их языки... И что в результате? Плутон! Или Каппа-5, где целых три девушки!

– Регулирование товарных потоков между лоона эо и Федерацией – непростая задача, – с важностью произнес Агеев. – Подумайте об этом, Тревельян.

Непростая, молча согласился Эрик, только до омерзения скучная. Другое дело, были бы лоона эо в тех торговых караванах... скажем, их красавицы-девицы... тут могли бы завязаться романтические отношения, как у прадеда Вальдеса... трижды прадеда, если быть совсем уж точным... Но лоона эо домоседы, уединились в своих астроидах [1], а с внешним миром общаются через биороботов – смотри Зорин и Блай, «Основы ксенологии», глава «Теория контакта». Эрик представил, как торгуется с сервами: вы нам – партию чипов, а мы вам – копии статуй Родена и марсианский ансамбль песни и пляски в хороших записях... Торгуется на Плутоне или на этой Каппе-5, где даже солнышка не видно, не говоря уж о теплых морях, зеленых лесах и прочих улыбках Фортуны. Представив это, он скривился.

– Нечего личико делать, курсант Тревельян, – строго молвил Агеев. – То есть уже не курсант, а дипломированный специалист... И в этом качестве вы должны понимать текущие задачи. Галактика велика, нас мало, а работы много. Долг зовет! Такая вот диспозиция.

Агееву Павлу Никитичу, помощнику ректора Академии, было сто восемь лет, он служил когда-то в Звездном Флоте, а потому выражался по-военному кратко и точно. Эрик очень его уважал и никогда не пытался сканировать. Петр, старший братец, тоже был офицером и в свои сорок пять уже дослужился до коммандера. И средний их, Губерт, и сестра Марина – все согласно семейной традиции пошли на Флот, облачившись в голубые с серебром мундиры... «А вот у меня мундир коричневый, – уныло подумал Эрик, оглядев сверху вниз свой френч дипломата. – Но все-таки мундир! Тревельян без мундира – что ноль без палочки...»

Правда, ходить в нулях было очень приятно. Свобода, камерады, полная независимость и веселье! Хорошая компания, девушки, приятели и снова девушки... Девять лет Эрик болтался по планетам Федерации от Провала до Пограничных Миров, от Венеры и Марса до Киренаики.