Ольга Карелина - Смертники доброй воли

В одном из самых известных ночных клубов Канари дым стоял коромыслом с девяти вечера до семи утра каждый день, без перерывов на обед и государственные праздники. Танцполов в нём было три, каждый на своём этаже, со своим интерьером, напитками и стилем музыки. Адамас со товарищи предпочитали тот, что на первом этаже: во-первых, из-за одного ядрёного коктейля, во-вторых, из-за того, что только здесь можно было разжиться кое-чем запретным. Впрочем, об этом стоило спросить того друга Адамаса, который принципиально не употреблял алкоголя, а расслаблялся в этом клубе другим, вышеупомянутым способом после каждой лабораторной в его вузе и каждого экзамена, дающихся ему настолько тяжело, что в чём-то, пожалуй, его поведение даже было оправданно.

Сам Адамас не увлекался ни тем ни другим, да и в танцполах не видел особой разницы: ему было абсолютно всё равно, где цеплять девушек и в каком из трёх туалетов с ними развлекаться. Оно значительно поднимало самооценку — осознание того факта, что его, ещё шестнадцатилетнего, все принимают за взрослого (а других сюда и не должны были пускать) и что он, не такой уж прям красавец, способен увлечь минимум по одной девушке за ночь. Вот и в этот раз это удалось ему без труда, и, продираясь через многочисленную танцующую толпу, он нёс своей новой пассии заказанный ею коктейль от барной стойки.

Оставляя девушку в компании своих друзей, Адамас слегка беспокоился: всё-таки сейчас они представляли собой не лучшее окружение для приятного времяпрепровождения — однако по возвращении всё оказалось в порядке. Девушка, симпатичная рейта, ростом даже ниже Адамаса, с копной ярко-зелёных волос, в которых под ультрафиолетом то и дело отсвечивали голубые прядки, не менее ярким макияжем и в максимально обнажающем тело наряде (ещё чуть-чуть, и будет неприлично), всё так же сидела с краю их столика, поглядывая то в зал, то, с лёгким вежливым недоумением, на того самого друга Адамаса, который любил незаконно расслабляться. Он сейчас вдохновенно и горячо кому-то что-то доказывал — опять какую-то одному ему понятную теорему — и представлял собой комичное и пугающее зрелище одновременно: по крайней мере потому, что с ним никто не разговаривал, а повёрнут он был и вовсе в зал.

Поставив перед рейтой её коктейль, Адамас сел рядом, приобнимая её за плечи. Второй его друг, занимавший место между девушкой и спорщиком, как всегда в клубе, завис над наполовину допитым стаканом того самого ядрёного алкогольного напитка, ради которого они выбирали первый танцпол.

— Заждалась? — весело спросил Адамас.

— А то! — рейта закатила огромные глаза. — Компания у тебя… где набрал-то?

— Не поверишь, с детства вместе тусуемся!

— Какой ужас. А этот всегда с пустотой общается? — девушка кивнула в сторону спорщика, плечистого, но совершенно не спортивного телосложения хиддра.

— Когда как. Это всё декадар. Слышала про такой наркотик? — Адамас придвинулся к ней ближе, и она, отпив коктейля и как будто походя положив ему ладонь на колено, деланно удивилась.

— Что ты, я же приличная девушка! Да и в этом клубе первый раз! Кстати, красавчик, мы так и не познакомились!

— Адамас! А тебя как зовут, чаровница?

— Мелисса! Как считаешь, твои друзья не обидятся, если мы их сейчас покинем?

— Хочешь потанцевать?

Мелисса наклонилась к нему и жарко шепнула на ухо, чего она на самом деле хочет. Адамас давно и бессознательно перенятой у отца манерой вскинул брови в притворном изумлении и осклабился.

— Так скоро? Совсем соскучилась?

— Честно признаться, никогда не делала этого с хороном… — рейта заводила пальцем по его груди в том месте, где не было воротника рубашки. — Можем, кстати, второго твоего друга позвать. Если он ещё в конец не упился.

Адамас мельком оглянулся на «второго друга», как и он, хорона (они вообще были довольно похожи, даже волосы были примерно одинакового цвета — неудивительно, ведь они приходились друг другу кузенами), и отрицательно мотнул головой.

— Давай в другой раз!

— Ну как скажешь!.. Только я не очень расслышала, как тебя зовут?

— Адамас. Ударение на первую «а»! Пошли?