Алексей Суконкин - Переводчик

— Как обычным телефоном…

Олег попытался вспомнить домашний номер телефона, но не смог. Усмехнулся про себя — война не особенно способствует развитию, и сохранению интеллекта… попробовал пальцами, стараясь не думать, стараясь положиться на тактильную память, и пальцы сами набрали нужный номер.

— Слушаю… — раздался в трубке родной голос.

— Здравствуй мама, это я…

Вертолетом группа офицеров отряда прибыла на Ханкалу, чтобы принять участие в очередном серьезном планировании очередной серьезной операции. Олег напросился на борт, и Романов, сжалившись, взял его, понимая, куда так рвался старший лейтенант.

Вместе с Кирилловым Олег вошел на территорию госпиталя и первым делом направился к палаткам, где жил персонал. Вдруг он увидел, что на том месте, где раньше стояли жилые палатки, теперь располагался автопарк.

— Вот так дела… — Олег обернулся, ища у кого спросить, увидел проходящего бойца: — Слышь, боец, а куда палатки подевались?

— Убрали их.

— Зачем?

— А зачем они пустые нужны?

— А кто здесь жил, теперь где?

— Так ведь половина госпиталя уехала…

— Куда?

— Я не знаю…

— А где у вас хирургия?

— Вон там, в новом здании… — солдат махнул рукой в сторону недавно отстроенного здания.

Олег направился туда, но прямо на входе его остановила бдительная медсестра:

— Молодой человек, вы куда?

— Я сюда. Мне бы увидеть Свету…

— Кого?

— Есть у вас такой хирург, Света Янина… вы мне можете ее вызвать?

— Нет, не могу.

— Почему?

— Ее больше нет…

— Как нет?

Олег вдруг осознал значение ответа медсестры, и в душе у него все рухнуло… вдруг стало плохо, в глазах потемнело…

— Так она же уехала… командировка у них закончилась…

— Что ж вы меня пугаете! — Олег облегченно улыбнулся. — Когда она уехала?

— Вчера вечером. Только пришла с операции, так их быстро в машину, и пока совсем не стемнело, уехали. Сейчас, наверное, в Моздоке она, а потом туда, откуда приехала…

— Ясно, тогда можно увидеть капитана Лунина? Он должен был поступить к вам позавчера.

— Так, Лунин… — медсестра посмотрела список и подняла голову: — Этот сегодня отсутствовал на утренних процедурах. Какой не дисциплинированный офицер…

— Я знаю, где он… — Олег широко улыбнулся. — Наверное, я с ним просто разминулся…

Лунин поступить иначе и не мог…

Диму Олег нашел возле вертолетной площадки. Капитан как ни в чем не бывало, сидел в тени дерева…

— Вот ты где, не дисциплинированный офицер… — усмехнулся Олег. — Здорово!

— Привет, — Дима протянул руку.

— Как твоя рана?

— Операцию сделали, теперь заживает, что с ней будет?

— Вот получишь заражение крови, тогда узнаешь… что будет.

— Пусть лучше Кириллов мной занимается, чем эти костоломы… что новенького? Сижу тут в полной изоляции, ничего не знаю… говорят, где-то в горах какого-то генерала замочили, что, нашли Мовсаева?

— Нашли… вот, смотри, его часы… — Олег не смог удержаться, и похвастался. — Ты мне лучше скажи, она ничего мне не передавала?

— Ну как же, не передавала? Конечно, передавала…

— Что?

— Сейчас… — Дима порылся здоровой рукой в карманах и вынул почтовый конверт: — Это было велено вручить тебе в руки лично.

Олег поспешно вырвал конверт и стал его распечатывать. Там было письмо. Письмо от любимой… от единственной… от желанной…

Олег стал вчитываться с строки…

— Эй, влюбленный, часы покажи…

Олег не думая, расстегнул браслет и передал Диме часы.

Света написала всего несколько строк — только адрес ее родителей, несколько телефонов и, конечно, "я тебя люблю"…

Олег еще несколько минут крутил письмо в руках. Света…

— Часы возьми… — Дима отдал часы.

— На словах ничего не передавала?

— Просила передать, что любит тебя… а что в этом такого, я тебя тоже люблю… — Лунин скривил улыбку.

К обеду на площадке появились офицеры отряда. Все светились радостью. Романов, увидев Лунина, усмехнулся:

— И этот туда же…

Лунин встал, и, приложив ладонь к козырьку кепки, на одном дыхании выговорил:

— Товарищ подполковник, разрешите представиться по случаю самовольного ухода из госпиталя!

— Разрешаю, — четко по-уставному ответил Романов и тоже встал перед ним по стойке смирно.

— Представляюсь по случаю самовольного ухода из госпиталя! — едва сдерживая улыбку, доложил Лунин.

Романов тоже приложил ладонь к козырьку кепки:

— Капитан Лунин!

— Я!

— За самовольную отлучку из госпиталя в районе боевых действий объявляю вам строгий выговор!