Николай Прокудин - Последняя обойма

— Ага, дерево и кусты рядом! И что?

— Переведи взгляд дальше.

Только теперь Хайрулла заметил торчащую башню советской боевой машины пехоты, а рядом изгибы брустверов обустроенных окопов. Между светлым бережком и позициями шурави лежала хорошо простреливаемая пустошь.

— Это что, новая застава? — вернул помощник бинокль.

— Скорее, выносной пост. Создан недавно — месяца два назад. Так что отдыхать поблизости от русских мы не будем — нас могут заметить и обстрелять.

— Но животные устали. Да и люди еле плетутся.

— Пройдем еще километр и остановимся. Там спокойно.

Спорить Хайрулла не стал. Полевой командир действительно знал в этом приграничном районе каждую тропку, каждый куст и за последние пару-тройку лет успешно провел по этому маршруту не один десяток караванов.

Ущелье, по которому пролегал путь, тянулось с востока на запад более чем на сто километров. Караван шел по нему третьи сутки и ежечасно подвергался опасности, проходя по свободной от растительности территории. Если бы двигались без животных — шанс проскочить до пограничного «коридора» был бы намного выше. А так, низкая скорость каравана, неповоротливость и приметность мулов делала отряд Абдулхакка уязвимым.

Абдулхакк был крепким сорокалетним мужчиной с открытым смугловатым лицом, обрамленным ровно подстриженной черной бородкой. Последние годы он занимался исключительно войной. Первоначально неплохо промышлял в одиночку: водил за вознаграждение через кордон караваны, нападал на неохраняемые автомобили афганских чиновников. Делал он это крайне аккуратно, стараясь обойтись без лишних жертв. Но потом условия войны поменялись, да и сам Абдулхакк дозрел: пора прибиваться к более успешным течениям и заниматься чем-то более серьезным.

Он подался к Масуду потому, что тот исконно контролировал Панджшер и остальную территорию к востоку. Именно из тех краев был и сам Абдулхакк.

Поначалу его определили в мелкий отряд, состоящий из разного сброда. И опять начались грабежи и налеты на безоружных людей…

Жестокости и алчности в его характере никогда не было. Да, изредка приходилось убивать людей, но такое уж настало в Афганистане время: не ты, так тебя. Он ощущал себя молодым, а еще чувствовал буквально во всем превосходство над командованием отряда. Через некоторое время заметил это и Ахмад Шах Масуд. С того момента жизнь Абдулхакка круто переменилась.

Во-первых, Масуд приблизил его к себе, назначив полевым командиром и дав в подчинение отряд из тридцати неплохо обученных моджахедов.

Во-вторых, он перестал заниматься откровенным мародерством. Вместо этого Абдулхакка привлекали к планированию масштабных военных операций, отправляли его отряд в опасные рейды и поручали одни из самых сложных заданий.

Наконец, в-третьих, его военные заслуги и организаторский талант Масуд отметил новым назначением — Абдулхакк стал командиром одного из отрядов «Черных аистов».

Среди единоверцев он слыл осторожным и мудрым человеком, обладающим даром предвидения. Не зря за долгие годы войны он и его ближайшее окружение ни разу не были ранены, в то время как другие полевые командиры гибли как мухи. Масуд ценил таких людей и всячески их поддерживал.

После нескольких болезненных поражений от частей регулярной армии ДРА и советского контингента руководством моджахедов было принято решение о создании своего рода спецназа. Первые подобные подразделения появились у наиболее авторитетных командиров. К примеру, таких, как Ахмад Шах Масуд.

Попасть в отряд «Черных аистов» было непросто, туда набирали наиболее подготовленных и опытных воинов, прошедших целый ряд испытаний. Некоторых новобранцев, прежде чем определить в элитные отряды, отправляли в Пакистан для прохождения обучения в специальных лагерях.

Именно такой отряд и получил под свое командование полевой командир Абдулхакк. Непривычная единообразная форма темных оттенков, хорошо подготовленные и оснащенные по последнему слову моджахеды, психологически заточенные даже под рукопашную со спецподразделениями неверных.

«Черным аистам» поручали самые опасные и сложные задания: проводку караванов, поиск и ликвидацию советских диверсионно-разведывательных групп, захват и уничтожение укрепрайонов, разведку и рейды по тылам противника.

Восемнадцать хорошо вооруженных моджахедов вели мулов по прибрежному редколесью. В этом проклятом месте пройти можно было лишь здесь. Южнее возвышались скалистые кручи пакистанского хребта, севернее — от «зеленки» до бурлящего водного потока — открытая всем ветрам и взглядам местность.