Николай Прокудин - Последняя обойма

Реакция умудренного опытом полевого командира оказалась грамотной и своевременной. Едва с поляны увели последнего мула, а Хайрулла обежал ее по кругу, подбирая окурки и прочий мусор, как отряд неизвестных бесшумно вошел в лес.

Абдулхакк и двое дозорных в это время наблюдали за «охотниками» из-за густого кустарника. «Огонь открывать только в крайнем случае, — распорядился за минуту до этого полевой командир. — Стараемся остаться незамеченными, в драку не ввязываемся».

Отряд двигался строго на запад. Два его лидера внимательно посматривали то вперед, то под ноги. Изредка они подавали сигнал, и отряд притормаживал. В такие моменты в груди Абдулхакка холодело.

Бывалый воин размышлял:

«Как же я не люблю сопровождать караваны! Куда интереснее охотиться на колонны машин на шоссе. Шайтан! Неужели что-то нашли в траве? Или унюхали запах навоза? Сейчас обнаружат, прижмут к границе, вызовут вертолеты, и тогда нам всем конец».

Но через несколько секунд снова последовал жест, и неизвестные продолжили движение.

Отряд прошел не по поляне, где ранее отдыхал караван, а на сотню метров севернее. Это и спасло.

Осторожно прошагав по лесу к югу, Абдулхакк нашел своих воинов и негромко сказал:

— Эти люди появились здесь не по нашу душу. Но расслабляться не советую. Выжидаем тридцать минут и трогаемся дальше. До ближайшего лагеря осталось два перехода.

Прошло несколько дней. Караван благополучно добрался до лагеря, разгрузился. В жизни Абдулхакка и его помощника Хайруллы за это время многое поменялось: теперь они спецназ — охотники за боевыми группами шурави.

А в Афганистане закончилась осень, началась зима. Солнце стало реже появляться из-за толстых облаков, ночная температура в горах частенько опускалась ниже нуля градусов.

Хайрулла кутался в полушерстяной чадар, негромко ругался и приговаривал:

— Это самая отвратительная погода, которую я вижу за тридцать лет своей жизни. Отец рассказывал о таком же жутком снегопаде, но он жил далеко на севере…

Рядом с ним, прихрамывая на переднюю лапу, карабкался вверх по склону верный пес по кличке Ан. Лапу он повредил пару дней назад об острый камень; Хайрулла хотел оставить его в основном лагере, но пес перегрыз веревку и догнал хозяина.

Отряд из двадцати «Черных аистов» медленно поднимался по заснеженному склону длинного горного хребта. Впереди шел бессменный полевой командир — опытный сорокалетний воин Абдулхакк. Вторым, след в след, ступал его земляк — связист Бахтияр. Далее друг за другом, выдерживая дистанцию, шли рядовые моджахеды. Замыкал колонну помощник Абдулхакка — Хайрулла.

Шли долго — из лагеря отправились сразу, как только получили сигнал от двух пастухов, слышавших громкий хлопок в небе над южным хребтом Панджшерского ущелья.

Сначала путь пролегал по дну менее глубокого ущелья, и погода была нормальной: осадков не ожидалось, тело не ощущало сильного холода. Однако часа за два до захода солнца начал накрапывать мелкий дождь, температура стала стремительно опускаться. А уже через час, когда полевой командир свернул с дороги и повел отряд вверх по склону, с неба повалили хлопья снега, и стало совсем худо.

На большинстве воинов были простые крестьянские одежды, отнюдь не предназначенные для стихии. Изар — ниспадающие волнами широкие штаны. Вместе с традиционными штанами каждый носил перухан — свободную длиннополую рубаху до колен с боковыми разрезами внизу. Поверх перухана почти все надели военную разновидность васката — национальной безрукавки с большим количеством карманов, у каждого — китайский нагрудник для автоматных магазинов и гранат. Наконец, сверху воины обмотались в накидки, именуемые чадаром. У новичков отряда этот элемент верхней одежды был соткан из дешевого хлопка, и сейчас им приходилось несладко. Хайрулла и другие ветераны разжились полушерстяными чадарами.

Где-то на середине затяжного подъема по цепочке прокатилась команда:

— Остановка. Отдыхаем двадцать минут.

Моджахеды сбились в тесный кружок, соорудили в центре из винтовок и автоматов пирамиду и накрылись накидками. В таком положении снег не проникал под одежду, а теплое дыхание задерживалось под материей. Ан пристроился рядом с Хайруллой — прижался к нему мокрым боком.

— А они не могли перепутать хлопок в небе с обычным выстрелом? — недовольно спросил Хайрулла сидевшего рядом командира.

— Ты о пастухах?