Стивен Хантер - Стрелок

– С бронежилетами всё в порядке, – сказал Джей-Пи, обессиленно рухнув на диван. – На самом деле тут никаких проблем. Бронежилеты – это разумно, если мы будем действовать по плану. Меня беспокоит сам план.

Лес вздохнул. Он любил их обоих. Но они просто ничего не видели. Ничего не понимали. А для него самого все было очевидно. Это нужно было сделать во что бы то ни стало.

– Одно дело – пойти против итальянцев, – продолжал Джей-Пи. – Но для того чтобы пойти против итальянцев, мы сначала должны пройти сквозь Отдел. Ладно, с арифметикой у меня нелады – ха-ха, – но даже если я умею считать только до двух, это и есть мы с тобой, плюс Хелен, которая поведет машину, но стрелять не будет. Господи, сорок агентов Отдела с «Томпсонами», еще сотни три итальянцев, также с «Томпсонами»… По-моему, расклад не в нашу пользу.

– Дорогой, дорогой, дорогой, послушай Джей-Пи! Это безумие. Это самоубийство!

– Нас предали, – решительно заявил Лес. – Кто-то из этих четырех типов собирал данные по всему региону, складывал все вместе, после чего выдавал нас Министерству юстиции. С ним нужно расквитаться. Он убил тех, кого все мы любили. Такое невозможно забыть, простить, отложить. Нужно показать этим итальянцам, что есть те, кого нельзя предавать.

– Ты совсем спятил со своим представлением о чести. Ты что, благородный рыцарь? Откуда вся эта гордыня и сумасшедшая храбрость? Я считала тебя грабителем банков, Лес, но ты прямо-таки ангел отмщения в религии ограбления банков.

– Послушайте, – сказал Лес, – весь смысл того, чтобы проехать тысячу двести миль и выложить четыре «куска», заключался в «Мониторе». «Монитор» – это бог. Мы увидим ребят из Отдела прежде, чем они увидят нас. Если они нас заметят, мы всадим очередь «тридцатых» им в блоки цилиндров, и они выйдут из игры. Вот в чем мощь «Монитора», а также в том, что с ним просто обращаться благодаря пистолетной рукоятке и большому компенсатору. Мы исчезаем, а наша машина не получает ни царапины. И тогда мы узнаём, кто это был. Кармине Депальма с Северной стороны. Фил д’Абруццо с Западной стороны. Альберто Маппа с Южной стороны. Или Антонио Бастинелли из «Петли». Тони сказал нам, где кто из них живет. Мы поджидаем его у его дома, он выходит из своей машины – а может быть, даже не успевает выйти, – мы подъезжаем, и я поливаю его из «Монитора». Пули тридцатого калибра прошьют насквозь любую машину, как папиросную бумагу. За пять секунд мы превратим его в фарш. После чего уходим. В Рино, вот куда мы направляемся. Никто не будет знать, кто с ним расправился, до тех пор, пока не пройдет слух: вы обидели человека по имени Малыш Нельсон, и Малыш Нельсон – то есть я, Лестер Гиллис, – расплатился с вами сполна. Но к этому времени мы уже будем под покровительством и защитой Скелета и Обруча, и итальянцы ничего не смогут поделать. И, как знать, быть может, поняв, что все кончено, и мистер Нитто угомонится. Мы ведь можем вернуться и направить «Монитор» уже на него. А «Монитору» все равно, большой там босс или нет; ему есть дело только до того, что он жив, а если он жив, «Монитор» сделает его мертвым.

– Ну хорошо, Лес… – Джей-Пи вздохнул. – Я тебя люблю – ты это знаешь – и пойду с тобой. Хелен тоже тебя любит. Но мне, в отличие от нее, по крайней мере не приходится трахаться с тобой.

Питейное заведение, Чикаго

Середина ноября 1934 года

День выдался холодным. Осень пронеслась по улицам Чикаго, поднимая пелену пыли, опавших листьев, мусора, скомканных рекламных листовок и всего прочего, что только могло двигаться. Морозный воздух наполнился песком и горечью. Люди ежились, спасаясь от кусающегося холода, дрожали в тонких пальто, собирались вокруг мусорных баков с горящими внутри кострами, молились о приходе весны, сознавая, что до нее еще очень далеко.

Чарльз окинул взглядом улицу, убеждаясь в том, что за ним не следил никто, пеший или на машине. Ничего, все чисто. Подняв воротник, чтобы защититься от ветра, он вошел внутрь.

Внутри ничего особенного. Обыкновенное заведение «Города ветров», в этот час в основном пустое; унылые зеленые стены залиты лишенным тепла солнечным светом, на них календари с полураздетыми красотками, за стойкой дородный бармен. Этот бар под названием «Жемчужина» находился к западу от опустевшего к зиме стадиона «Кабс». Оглядевшись по сторонам, Чарльз увидел лицо, кивнувшее ему из погруженной в полумрак кабинки в глубине зала, кивнул в ответ и направился туда.