Николай Иовлев - Поединок

В период подготовки к этому настоящему разбою Диспетчер дважды обращался через стерегущих нас мордоворотов к Удаву, испрашивая разрешения на оружие — и не просто на его применение в ходе операции, а на вооружение непосредственно нас. Поначалу я категорически отказывался от подобной привилегии, не желая входить в образ грабителя-убийцы, однако Диспетчер довольно толково и быстро убедил меня в обратном. Самыми вескими его доводами были следующие. Использование оружия имеет больше психологический, нежели какой-то иной смысл. Один только вид инструмента, способного причинить потерпевшему увечье или даже смерть, оказывает на последнего должное воздействие, заставляя его быть несравненно более сговорчивым. А наличие оружия у нападающего придает ему уверенность в своих силах и особую дерзость, что также эффективно воздействует на жертву, склоняя ее к безоговорочной капитуляции. В крайнем случае можно пальнуть в воздух — для острастки. И уж это наверняка принесет желаемый результат.

После повторного требования стволов нам вручили два здоровенных газовика «майами». Черные, тяжеленные и просто огромные, они действительно способны шокировать беззащитного человека одним лишь внешним видом. Убить из них, правда, как сказал Диспетчер, никого невозможно. В том числе, значит, и наших сторожей.

Загодя поработав с картой и расписанием движения поездов, чем его обеспечили, в отличие от стволов, по первому же требованию, Диспетчер достоверно знал, на каком именно отрезке какого перегона мы начнем внедрять новую операцию в жизнь.

Вместе с нами в скорый поезд Петербург — Севастополь загрузились и четверо громил, вооруженных настоящими, а отнюдь не газовыми короткоствольными автоматами, свободно поместившимися в наплечные сумки. Два других экипажа заранее выехали на машинах в указанный Диспетчером район и должны были подключиться к обещавшему пощекотать нервы мероприятию в назначенное время.

Севастопольский экспресс Диспетчер предпочел прочим не случайно: в самый разгар летних отпусков этот уложенный на земную плоскость стройный небоскреб просто обязан был до отказа оказаться набитым деньгами. Даже с учетом того, что у многих из пассажиров куплены обратные билеты, Диспетчер не без оснований полагал, что долларов по триста на нос они везут в своих кошельках в обязательном порядке. Диспетчер не собирался грабить отпускников под завязку, решив довольствоваться лишь частью их сбережений. Сто пятьдесят бачков с клюва, считал он, будет достаточной суммой нашего гонорара. Дальнейший расклад цифр приводил к следующей картине: взнос четырех человек в каждом купе составляет шестьсот баксов. У кого-то, разумеется, четвертой доли этой суммы может не оказаться, но в соответствии с теорией вероятности у соседа по купе должно быть денег побольше объявленной величины, вот пусть он и одолжит попутчику. А потом они как-нибудь между собой договорятся о возврате долга. Кроме того, в виде платы будут приниматься золотые украшения — по цене лома… Десять купе вагона преумножают эту сумму, соответственно, в десять раз. Итого шесть тысяч. А с плацкартных — и того больше. Шесть-семь тысяч каждого вагона в размере всего состава, усиленного ввиду летней необходимости несколькими дополнительными звеньями, возрастут до требуемой суммы. Если каких-то крох и не хватит, то Удав, надо полагать, снисходительно позволит перебросить их на следующий месяц.

Перекусив захваченной в дорогу колбасой и попросив охрану разбудить его без двадцати четыре утра, Диспетчер полез спать на верхнюю полку, то же самое предложив сделать и мне.

Придремать я сумел лишь после трех ночи, а то все ворочался да ходил курить в тамбур, каждый раз провожаемый одним из бычар.

Судя по его виду, Диспетчер выспался неплохо. Сверившись на первой же остановке с расписанием, он удовлетворенно заметил, что поезд в графике. Рассвет уже по-хозяйски обволакивал лесной массив, тянущийся по обе стороны железной дороги, когда каждого из боевой команды, включая и громил из соседнего купе, Диспетчер наделил персональной задачей.

Перед началом операции мы сверили часы: она должна была начаться ровно в четыре пятьдесят. В четыре пятнадцать, в полном соответствии с предварительной договоренностью, на связь по сотовому телефону вышла бригада резерва и обеспечения отхода: четверо бойцов на двух машинах, в которых были «забронированы» места и для нас, уже ждали в условленном месте.