Александр Карпов - Разведчик от бога

Взглядом он контролировал узкий участок поля, в котором мог быть замечен пулеметчиком с его позиции. Шевеления там не было. Не было видно каски стрелка. Егор снова стал поворачиваться, чтобы начать движение.

Вдруг он вспомнил о своей винтовке, без которой ему, как и другим, было запрещено покидать, даже будучи раненым, поле боя. Еще в запасном полку наставники-командиры строго предупреждали, что помощь будет в первую очередь оказана тем, кто пришел со своим оружием. А кто без него, тому надо было вернуться, рискуя жизнью, на место ранения и найти собственную винтовку.

Егор протянул в сторону затекшую руку, нащупал приклад и потянул его на себя. Холодное дерево давило на ослабленную кровопотерей руку. Он с напряжением подтянул винтовку под себя. Потом осмотрелся и начал медленно ползти, терпя острую пронизывающую боль в раненой ноге.

Шипение в воздухе новой осветительной ракеты заставило его замереть. Егор тихо выругался и стал выжидать. Выстрелов не последовало. Но мысль о внимании гитлеровцев к полю насторожила его. Подождав немного, он пополз быстрее, стараясь не поднимать голову.

Первым препятствием был заснеженный труп, который пришлось огибать по пути. За ним сразу же попалось тело солдата из взвода Егора. Он попытался рассмотреть его ближе, но не смог из-за темноты. Но узнал его, самого высокого в своем отделении.

Ввысь устремилась очередная ракета, зловеще освещая обширный кусок поля под собой. Следом в стороне ударил пулемет, отправляя трассирующие пули в обнаруженную цель. За ним застрочил второй, совсем рядом.

Егор замер на месте.

Кто-то вскрикнул. Пулемет сразу смолк. И вновь над полем повисла мертвая тишина.

– Браток, – негромко позвали справа, Егор вздрогнул. – Помоги, слышь.

– Где ты? – спросил он в ответ, повернувшись на голос.

– Тут, рядом. Видишь, лежит один, прямо на мне? Свалился в последний момент. Я встать попытался, да пулю получил.

– Ты ранен? – Егор замер на месте, он узнал по голосу самого старшего, двадцатитрехлетнего бойца своего взвода, бывшего колхозного бригадира Миронова, назначенного когда-то командиром отделения, но снятого с должности за нарушение дисциплины уже на следующий день.

– Да! Шкуру попортили, сволочи! – послышалось в ответ.

– Мирон, ты? – решил удостовериться Егор.

– Да! Щукин, ты, что ль? Потяни этого здорового на себя, я руку вытащу из-под него. – проговорил Миронов шепотом.

Егор, несмотря на острую боль в ноге, обессилевшей рукой ухватился за ремень вещмешка мертвого солдата и потянул его на себя. Тело не поддалось. Тогда он взялся за ворот шинели и резко дернул на себя. Едва он это сделал, как сам чуть не вскрикнул от боли и уткнулся лицом в грязный снег, чтобы не дать обнаружить себя и товарища.

Едва вернулось сознание, Егор увидел в темноте, как Миронов медленно отползает от него в сторону.

– Эй, ты куда? – спросил он. – А я как же?

– Прости, друг, – услышал он. – Тут каждый сам за себя. Либо вместе погибнем, либо порознь спасемся.

От неожиданности Егор даже не нашелся что сказать. Он замер на месте. Решил немного отдохнуть, но уже через минуту медленно продолжил путь. Он ползком обогнул еще несколько свежих и уже давнишних мертвых тел. Предательский поступок Миронова дал новые силы, вызвал злость и желание жить, несмотря ни на что. Стиснув зубы, терпя жуткую боль, Егор двинулся вперед.

Над полем повисла очередная ракета, заставив его замереть на месте. Едва ее свечение исчезло, Егор снова пополз. В полной темноте, забыв об ориентирах, он машинально, в одном медленном темпе переставлял вперед руки, потом, опираясь на локти, подтягивал тело вперед. Попытка использовать здоровую левую ногу оказалась неудачной. Всякий раз это приводило к обострению болевых ощущений.

Он давно уже потерял счет времени, но продолжал медленно и настойчиво бороться за свою жизнь. Уверенно выбрасывая вперед руки, он подтягивался, иногда утешающе хваля себя за хорошую физическую подготовку.

Девятилетним мальчиком Егор когда-то пришел в первый класс деревенской начальной школы в соседней деревне. Во дворе он увидел турник, на котором ребята постарше хвастались друг перед другом умением делать всевозможные гимнастические упражнения и силовые элементы. Завораживающее зрелище переросло для парня в любимое, после чтения книг, увлечение. В тот же день он попросил отца сделать такой же турник во дворе возле дома. С того дня он буквально не мог пройти мимо домашнего спортивного снаряда, не сделав десять-пятнадцать подтягиваний или несколько подъемов переворотом. Мать с насмешкой как-то заметила, что Егорка, даже идя в туалет, не минует свой любимый турник.