Александр Карпов - Разведчик от бога

Выработанное упорными тренировками умение десятки раз подтягиваться и выполнять другие, более сложные элементы, помогло ему достичь уважения в мальчишеской среде. Да и огромное желание быть сильным при совсем небольшом росте подталкивало юношу развиваться физически.

Егор с удовольствием наблюдал за реакцией ребят в техникуме, когда на уроке физкультуры, у всех на глазах, он легко и непринужденно показал на турнике сложное физическое упражнение. Тем самым он вновь укрепил свою репутацию, необходимую для успешного выживания вдали от родного дома…

В очередной раз, решив отдохнуть, Егор поднял глаза, вспомнив о том, что должен сориентироваться. Он напряг зрение и увидел впереди полосу высоких деревьев, которые были замечены им еще до атаки, с исходного рубежа. Он понял, что невольно уполз куда-то левее, причем довольно намного.

Аккуратно повернувшись так, чтобы избежать новых болевых ощущений, он снова и снова стал упорно передвигаться, но при этом выбрав новую тактику. Теперь Егор не выкидывал вперед обе руки. Поворачиваясь на месте, он заметил, что ему гораздо легче далось поочередное выставление рук вперед. Так он полз, пока не задел раненой ногой что-то твердое под слоем снега. От резкой боли он громко вскрикнул, остановился и уткнулся лицом в снег.

Егор стал упрекать себя за рано наступившую беспечность, появившуюся от ощущения удачно выбранного пути спасения. Он почувствовал, как возле раны начинает накапливаться новая порция влаги. Это его испугало. Возможная потеря сознания от кровотечения заставила его понервничать. Тело стало покрываться липким потом. Озноб волной прокатился по спине. Его затрясло. Нетвердой рукой Егор схватил пригоршню снега и закинул в рот, пытаясь компенсировать потерю влаги и одновременно утолить жажду.

С потерей сил и надежды на спасение он вдруг стал равнодушным к себе. Ухмыльнувшись своему незавидному положению, он поднял голову так высоко, как только мог. Тем самым он попытался обнаружить себя и сделать видимым для врага. Но, поняв, что уполз уже далеко и благодаря темноте стал недосягаем для гитлеровских пулеметчиков, он опустил голову. Придя в себя и одумавшись, он вновь пополз.

– Эй! Ты кто? – услышал он в стороне.

Егор остановился и стал вглядываться в темноту, пытаясь заметить того, кто его позвал.

– Эй, слышишь? Кто ты? Назови себя, – вновь послышалось в темноте.

– А ты кто? – ответил Егор, сразу поняв, что сказал это очень тихо, из-за переохлаждения мышц лица.

– Младший лейтенант Кочергин! – раздалось в темноте.

– Красноармеец Щукин! – стараясь сказать как можно громче, ответил Егор. – Из первого взвода, товарищ младший лейтенант.

– Ползи ко мне, боец Щукин. Поможешь раненого дотащить.

Обрадованный присутствием своего командира, Егор попытался двинуться в его сторону, но тут же вспомнил о своей беде и уже заметно потерянных силах, которых ему едва хватало, чтобы перемещаться ползком по заснеженному полю.

– Сейчас, товарищ младший лейтенант. – Он все же решился выполнить просьбу ротного и стал как можно быстрее переставлять руки и тянуть тело.

– Ну, чего ты там копаешься, Щукин? – упрекнул бойца Кочергин.

– Да ранен я, товарищ младший лейтенант. Ногу задело. Идти не могу, – оправдывался Егор, не переставая двигаться в сторону командира.

Ответа не последовало. Он уже подполз к ротному, рядом с которым лежал на спине раненый боец, которого из-за темноты было не узнать. Кочергин, сначала обрадованный неожиданному появлению помощи, от досады ткнулся лбом в плечо раненого бойца. Вытаскивать с поля боя двоих он был уже не в силах.

Нервное потрясение от очередной неудачной попытки атаковать гитлеровские укрепления не давало ему совладать с собой. Он обессилел и чувствовал себя окончательно потерянным. Ему уже было совсем не жалко себя. Приставь сейчас к его виску холодный ствол пистолета, предъяви обвинение в бесконтрольном расходовании человеческих ресурсов, он спокойно принял бы приговор, считая его вполне заслуженным.

Кочергин поднял голову. Сквозь темноту он попытался посмотреть на Щукина. Потом отвел взгляд в сторону, стесняясь выступивших на глазах слез, словно не было темноты. Он перевел дыхание и сказал, стараясь не сорваться на плач:

– Красноармеец Щукин, оставайтесь здесь. Охраняйте раненого бойца Пшеничникова. А я быстро, перебежками доберусь до наших траншей, приведу санитаров на помощь.

– Слушаюсь! – негромко, почти шепотом, ответил Егор.