Александр Тамоников - Даманский. Огненные берега

— Но как же… — Павел колебался.

— Все идет по плану, товарищ лейтенант, — нахмурился Стрельцов. — Есть приказ усилить бдительность и проявлять максимум осторожности. Войска пограничного округа приведены в повышенную боевую готовность. Мотоманевренная группа Уманского погранотряда в любую минуту готова выступить. Удачи.

Ночь выдалась бессонной, день — не лучше. Он пришел домой ни жив, ни мертв, ноги едва волочились. Настя прыгала вокруг него, помогала раздеваться, жалобно смотрела в глаза.

— Что там происходит? — бормотала она. — Нам снова такое рассказывают… Я всю ночь как на иголках провела, днем психовала, хотела уже в часть бежать… Потом Оксана рассказала — это женщина из второго подъезда, у нее муж тоже лейтенант, взводом командует… Фамилия такая странная — Мурашко или что-то в этом роде, — что муж забегал на обед, видел тебя в добром здравии… Я и не пошла, но все равно весь день нервничала…

— Вот и правильно, что не пошла, — похвалил Павел. Глаза слипались, он отключался. — Все нормально, дорогая, просто эти китайцы такие шебутные, неугомонные…

— Да ты просто овощ, — ужасалась Настя, таща его в комнату.

— Так точно, веселый овощ… — он нашел в себе силы чмокнуть ее в волосы.

Он что-то жевал — через силу, с усилием проглатывал, — только чтобы не обидеть жену, — готовила же, старалась. На колени вскарабкался котенок — такое ощущение, что подрос за трое суток, тяжелый такой стал. Приветливо мяукнул, свернулся клубочком и уснул. «Вот и мне бы так», — подумал Котов.

Настя что-то щебетала — про завтрашний поход в магазин, что «Григорий Иванович» больше не гадит, она добыла старый эмалированный тазик, котенок его страшно полюбил и теперь ходит только в него. Зато сколько грохота при каждом посещении такой уборной!

Павел проснулся, с опаской открыл глаза, глянул на часы, которые перестал снимать даже в душе. Начало девятого. Солнце еще не встало, рассвет благополучно прогонял ночь. Небо было ясное, значит, предстоял солнечный день. Предыдущий прошел в тумане, так хоть этим насладиться. Ночью не беспокоили, значит, на заставе все штатно, китайцы не лезут. И вообще, приятно просыпаться самому, а не по зову будильника…

Настя гремела на кухне, готовила завтрак. Он подкрался к ней сзади, обнял за плечи. Она фыркнула:

— Можно подумать, я не слышала, как ты подходишь. У меня идеальный слух, к сожалению, не музыкальный. Иди, чисти зубы, у нас яичница… с хлебом. Прибежишь днем — будут щи. Не прибежишь — сама съем.

— А вечером?

— Пока не придумала. Возможно, суп с котом, уха из петуха или гуляш по коридору…

В дверь забарабанили, Павел вздрогнул, кинулся открывать. Хорошо хоть не в трусах выскочил на лестничную площадку! Рядовой Филипчук подпрыгивал от нетерпения, запыхался, шапка с кокардой набекрень.

— Товарищ лейтенант, меня за вами послали! — выпалил рядовой. — Там китайцы чудят, и товарищ капитан приказал всем офицерам быть на месте!

— Что такое, Филипчук? Вроде не стреляют… — Павел заскрипел зубами. Накрылась ржавым тазиком глазунья с хлебом.

— Так это самое… — Филипчук вытягивал шею, чтобы разглядеть Настю у Павла за спиной — она вышла вслед за ним, непричесанная, в кухонном фартуке поверх домашнего халата. — Ага, доброго вам утречка, Настасья Игоревна… — боец замешкался. — Так они без оружия, но много их… На остров не входили. Сначала на своем берегу стояли, потом на лед вышли, совещались — видно, собрание выездное проводили. Ну, я и побег… Ребята, кстати, неслабые. Обычно маленькие, дохленькие, а эти прямо крепкие такие, гвардейцы, мать их… Простите, Настасья Игоревна…

— И что застыл, как в почетном карауле? — разозлился Котов. — Сказал и беги, сам дойду, дорогу знаю. Ждешь, пока чаем напою?

— Ну, тогда я руки в ноги… — он развернулся и загромыхал по лестнице.

— Поешь, пожалуйста, — взмолилась Настя, — ну, хоть на бегу, все равно же одеваться будешь.

Он что-то хватал, пока натягивал на себя одежду, обжигал горло горячим чаем, прыгал на одной ноге, пытаясь попасть второй в штанину. Полушубок, портупея, ушанка.

Настя, побледневшая от волнения, мельтешила рядом, что-то бормотала: она уже устала жить в страхе эти несколько дней. Что у вас происходит, черт возьми?! У нее уже мурашки на ногах рвут колготки! Он смеялся, нарочно делал беззаботный вид, уверял, что все штатно, такая уж неспокойная служба им выпала. Что ужасного может случиться на границе с братским государством?