Александр Тамоников - Даманский. Огненные берега

Дыхание перехватывало. О смерти он не думал. Какая, к черту, смерть, когда такие дела творятся? Павел скатился в ложбину, переполз в соседнюю, укрылся за каменной глыбой. Эти черти совсем распоясались — перезарядили и снова поливали огнем. Он слышал, как они смеются, что-то кричат, наверное, получайте, проклятые советские империалисты!

— Все целы?

Вроде все, солдаты что-то ворчали, откатываясь от берега. В канаву к Павлу слез Бабаев: в одной руке автомат, в другой — шапка. Глаза сверкали в полумраке.

— Товарищ лейтенант, что за дела? Они же на поражение бьют! Почему мы не можем ответить? Мы на своей земле!

— По кочану, Бабаев… — Матерные слова рвались из горла, Павел с трудом заталкивал их обратно. — У нас строгий приказ: не отвечать на провокации! Это не мы придумали, а политическое руководство государства! Начнем стрелять — уже завтра же все извратят, представят, будто мы первыми начали, нагонят жути, и миллиард китайцев в это поверит! Представляешь, что начнется? Полезут, как саранча, только ядерной бомбой и остановишь. А китайцы сами, между прочим, в 1964 году атомную бомбу разработали…

Как в анекдоте: «На финско-китайской границе все спокойно». Не любил он подобные анекдоты, но, в общем-то, смешно. Не только песня, но и юмор помогают жить и строить…

— Что, бойцы, труханули? — крикнул он. — Все здесь? А ну, отзовитесь поименно!

Они неохотно выкрикивали свои фамилии. Лупенко, а также Лузин с Модяну тоже отошли. На китайском берегу продолжали постукивать автоматы, доносились лающие крики — китайцы радовались своей маленькой победе. Пограничники отползали, потом приподнялись, стали вламываться в кустарник.

Павла трясло от злости. Ну, и зачем здесь нужны пограничники, если они не могут достойно ответить? Он не имел права снимать пост, приказал Лупенко и Черемшину остаться, усилил заслон парой бойцов из прибывшей резервной группы и махнул рукой — все, домой. На этот раз бежать не было смысла, шли пешком, закуривали…

О случившемся немедленно доложили наверх. Других происшествий не было. Остаток ночи прошел спокойно. На острове тоже не стреляли, замерзшие бойцы несли службу. После рассвета их сменили. Потеплело, выглянуло солнышко.

Павел прибыл в штаб для отчета о прошедшем дежурстве. Из кабинета начальника заставы выскользнул бледный и смущенный лейтенант Морошко, облегченно перевел дыхание.

— Тебя словно розгами наказывали, — подметил Котов. — У себя Иван Терентьевич?

— У себя, — буркнул Морошко. — Только не в себе. Орет на всех и фикус матом поливает.

Последнее слово по телефону было не совсем цензурное. Капитан Стрельцов бросил трубку и исподлобья уставился на лейтенанта.

— Мне позднее зайти? — осторожно спросил Котов.

— Ладно, вползай, — поморщился Стрельцов, выскочил из-за стола и начал мерить шагами комнату. — Можешь не докладывать, я все знаю. Вели себя грамотно, молодцы, все живы, на провокацию не поддались. Теперь ты, лейтенант, обстрелянный гусь и тертый калач. На этом хорошие новости исчерпываются. Поступил приказ отвести пограничников с острова.

— Да ну, — не поверил Павел. — Почему? Свято место пусто не бывает…

— Приказ не из погранотряда и даже не из штаба пограничного округа, — отрезал Стрельцов. — О случившемся сообщили на самый верх, оттуда и пришло распоряжение отвести пограничников.

— Ну, если так… — Павел замялся. — Им, конечно, виднее… Стреляли конкретно на поражение, товарищ капитан. Мы еле увернулись. Сначала дефилировали вокруг острова, потом ушли к себе, дождались, пока к пограничникам прибудет подкрепление с офицером, и открыли плотный огонь. Это уже не похоже на провокацию…

— Тем не менее это провокация, — отрезал Стрельцов. — Разведка боем, так сказать. Теперь им ничто не мешает усугубить это дело, подтянуть людей, вторгнуться на остров, разбить там палаточный лагерь… Очень скоро они поймут, что мы оголили территорию.

— Но это будет явное нарушение границы.

— А когда их это останавливало? Но если есть такой приказ, то я должен подчиняться. Возможно, мы что-то не понимаем в большой политике. На самом верху принимаются только взвешенные коллегиальные решения… Будем ждать разъяснений и надеяться на лучшее. Продолжайте нести службу, Павел Константинович, для вас ровным счетом ничего не меняется. Завтра в 9 утра ждем вас на заставе, в 14.00 инструктаж, в 18.00 заступаете на суточное дежурство по заставе. В вашем ведении караул — знамя, ГСМ, охрана периметра. Ночная жизнь, так сказать…