Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

Он снял трубку.

Кому позвонить? Серому? Живы, мол, Коровенков и Кобельков… Коле Игнатову? Разбудить, успокоить, живы, мол, гегемоны. Вот по такой жаре, а все еще живы… Карпицкому? Вот звоню, дескать в Мюнхен прямо из Новых Гармошек. Сильно. Наверное, удивится Карпицкий…

Философу!

Суворов единственный человек, которого, как ни странно, можно поднять ночью. Если он и укорит за столь поздний звонок, все равно ответит на вопросы. Раз человек звонит ночью, значит, ему надо, так он всегда считал. К тому же, Суворов единственный человек, который может знать что-то о затерянном в тайге поселке. И скорее всего, знает. И уж само собой, что он – единственный, у кого, в случае необходимости, можно просить помощи.

Правда, Ант…

Правда, вся эта история с картой и с письмом…

Что-то в душе Сергея противилось желанию звонить Суворову… Не то, чтобы он придавал слишком уж большое значение многозначительным намекам Валентина, но…

Думая так, он машинально набрал код и номер.

Долгие гудки. Долгие гудки. Долгие гудки. Долгие гудки.

Присев на краешек кресла, пододвинутого к столику, Сергей молча рассматривал стену, на которой цветным пятном выделялась репродукция – «Последний день Помпеи».

Вполне успокаивающая…

– Вас слушают.

Откликнулся не Суворов.

В голосе чувствовался акцент.

– Слушаю.

Еще бы, козел! Конечно, ты слушаешь, со странным удовлетворением отметил про себя Сергей. Ты, наверное, и должен слушать. Для того тебя и посадили ночью у телефона, чтобы ты внимательно слушал. Только вряд ли, Ант, ты узнаешь мой голос. Очень трудно запомнить голос по одной короткой встрече у гаража, если до этого ты, конечно, внимательно не присматривался, не прислушивался…

Вот бегаешь, бегаешь, покачал Сергей головой, вот прячешься, бежишь сломя голову в глухую тайгу, заметаешь следы, а, позвонив старому другу из заброшенного в тайге поселка, непременно попадешь на того самого человека, от которого бегаешь!..

Такая карма.

– Привет, Ант, – сказал он сухо. – Подай-ка мне Алексея Дмитриевича.

– А кто его спрашивает?

Сергей усмехнулся:

– Доцент.

– Какой доцент? – не понял Ант.

– Алексей Дмитриевич поймет. Так и скажи – доцент.

Прибалта, несомненно, уязвил тон Сергея, но в трубке зазвучала нежная мелодия.

Узнал он меня?

Он ведь, несомненно, пользуется определителем номеров, так что засиживаться в Новых Гармошках не стоит. Нужно срочно сваливать в Мариинск. Вот тебе и отдых. Забирать Коляна и сваливать. Утром поблагодарим Жеганова и отправимся на заимку. Наверное после звонка Суворову с реки вообще надо уходить. А главное, уводить Коляна.

Он покачал головой.

Гудка в трубке все не было.

В какой-то момент он даже решил, что связь прервалась, но из нежного тренканья всплыл знакомый голос:

– Да?

– Это я, – ответил Сергей.

Он все время помнил, что Ант их слушает.

– Откуда? – удивился Суворов.

– Не догадываешься?

Суворов рассмеялся.

Его ровный смех почему-то больно резнул Сергея.

Он самому себе не смог бы объяснить – почему? – но смех Суворова, находящегося от него где-то в ночи за сотни километров, действительно больно резнул его.

– Как ты оказался в Новых Гармошках?

– Случайно.

– Такого не может быть, – снова рассмеялся Суворов. – Я знаю, что ты действительно можешь попасть куда угодно, но в Новые Гармошки так вот случайно не попадают.

– А я попал. И даже увидел Морица… – Сергей специально сделал паузу, но Суворов на имя поэта-скандалиста никак не отреагировал. – А гостеприимный Жеганов устроил меня в гостинице… А на щите для объявлений я видел нечто вроде коллективного поздравления… Знаешь, кому?

– Знаю. Мезенцеву.

– Придурковатому Мезенцеву, – уточнил Сергей, но Суворов не согласился:

– Подобные суждения почти всегда не верны.

– Это ты о Мезенцеве?

Суворов, впрочем, не собирался обсуждать особенностей Олега Мезенцева. Он просто дал понять Сергею, что находится в курсе всего, что происходит в Новых Гармошках. И спросил:

– У тебя есть часы?

– Конечно.

– Взгляни на циферблат.

– Четверть третьего, – усмехнулся Сергей. – Я собираюсь выпить чашку кофе.

– А я уже сплю, – сипловато рассмеялся Суворов. – Точнее, спал. И поднял трубку только потому, что тебя назвали доцентом.

– Ант узнал меня?

– Разумеется.

– Он твой безопасник?

Но эту тему Суворов тоже не собирался обсуждать:

– У тебя какие-то другие идеи?