Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

Но подумал: в общем-то, Коровенков прав.

Территорию старателей вполне можно считать режимной зоной.

В Мариинске сам слышал от Серого о том, что в глубине черневой тайги до сих пор разбросаны забытые властями поселки. Туда в последнее время повадились кавказские гости. Местные жители бегут из поселков, а кавказские гости наоборот. «Вай-вай, отдыхать будем!» Для пущего вида жарят на полянах шашлыки, поют заунывные песни.

Но заняты кавказские гости, конечно, не отдыхом.

Пробираются они в забытые поселки потому, что прекрасно знают: нет у государства денег на добычу золота. Золото государству нужно, а денег на добычу нет. На лошадях, на лодках добираются неутомимые кавказские гости до огромных курганов отработанной породы, до проржавевших контейнеров, брошенных за ветхими металлическими ограждениями. Золотосодержащий концентрат валяется прямо под открытым небом, размываемый осенними дождями, развеваемый ветром, никем не востребованный. Прогнившие склады загружены концентратом. Раньше везли его на обработку в Казахстан, но нынче денег нет, и Казахстан стал чужой стороной.

Сергей зло покачал головой.

Он вспомнил карандашные отметки на старой топографической карте.

Суворов действительно мог заинтересоваться заброшенными золоторудными территориями, почему нет? Покупай лицензию, забрасывай в тайгу оборудование, вот и все дела.

– Уходят…

Сергей кивнул.

Водитель грузовика кого-то окликнул и, наконец, уверенно потянул за собой немого охранника. Непонятно, чем они занимались весь день в тайге, но вид у них был усталый. При немом, кстати, было оружие: на поясе болталась явно тяжелая кобура.

Переждав минуту, Сергей подтолкнул Коровенкова.

Две ровных линии аккуратных двухэтажных коттеджей, сложенных из красного и белого кирпича, протянулись вдоль неширокого бульвара. Быстро смеркалось. Уже фонари просвечивали сквозь листву. Там, где свет попадал на широкие плоскости бетонной стены, отчетливо виднелись цветные фигурки людей и животных. «Как в китайской тюрьме в Куала-Лумпуре…», – шепнул Сергей. – «Ты там сидел?» – ужаснулся Коровенков. – «Типун тебе на язык!»

Кирпичные коттеджи, бульвар, плиты под ногами, липы, высветленные прячущимися в листве фонарями, – все дышало густым душным теплом, впитанным за день. Сергей не знал, куда он тащит Коровенкова, но сильно ломать голову и не пришлось: скоро открылась перед ними круглая площадь, окруженная темными трехэтажками, в которых не светилось ни одно окно.

Зато на невысоком специально оборудованном деревянном подиуме, как бы на круглой сцене, виднелись какие-то фигуры, лениво дышал дымокур. Его функциональность была сильно преувеличена, тем не менее, на площади собралось немало людей. Некоторые сидели на деревянных скамьях, другие стояли. Негромко шумел фонтан под стенами тяжелого здания, на доске для объявлений (в метре от Сергея) белел лист ватмана.

Сергей не поверил.

А ниже шла практически вся азбука:

– Чего это? – удивился малограмотный Коровенков.