Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

Сергей покачал головой:

– А нашим повезло. У них оказался кое-какой инструмент. Выменяли по дороге, кто на утаенное колечко, кто на сережку. Сумели выкопать до холодов землянки, поставили баньку. Работали все, даже дети. Времена не выбирают, в них живут и умирают. Помните такие стихи? Все равно пять человек умерли в первую зиму – от холодов. Бабушка, а с нею пара старух ходили подрабатывать к местным остякам, дети оставались одни. Ловили рыбу, собирали ягоды. Только весной появился на поселении дед. Не испугался, сам приехал. И не просто так, не с пустыми руками, а привез то, о чем в такой глуши и мечтать было нечего – продольно-поперечную пилу. Благодаря этому к осени справили избу. За ней другую. И так тихо и мирно начали строить подобие нормальной жизни: заготавливали дрова, охотились, сдавали государству рыбу и кедровые орехи, получали в обмен спички, соль, иногда дробь, порох. Корчевали землю, высевали пшеницу, привезенную дедом, ну и все такое. Зато уже на третий год ушел в Новосибирск первый небольшой обоз с хлебом. Так что, я кое-что знаю про своего деда.

– Он был хороший человек?

– Это точно.

– Он не пил? Не ругался? Не бил жену? – доверительно улыбнулась Раиса Сергеевна. – Никогда не богохульствовал? Не третировал детей? Не ссорился с соседями?

– Думаю, что человек он был неплохой, – пробормотал Сергей, отводя взгляд от замечательных обнаженных ног.

– А отец? Что вы знаете об отце?

– Зачем вам это?

Раиса Сергеевна улыбнулась.

Когда она наклонялась к столику, под тонкой кофточкой отчетливо вырисовывались нежные груди. Это волновало и раздражало Сергея.

– Зачем вам это? – повторил он.

– Мне хочется понять вас.

– А кто вы?

– Я психолог, – доверительно улыбнулась Раиса Сергеевна, и Сергей вдруг понял причину некоторой холодности, исходящей от нее. – Мое дело – оценивать интеллектуальный и эмоциональный уровень прибывающих к нам людей.

– А они хотят этого? – невольно спросил Сергей.

– У вас есть право отказаться от беседы. – Раиса Сергеевна доверительно улыбнулась: – Вы хотите отказаться?

– Да нет, – ответил Сергей, пожалуй, чуть поспешней, чем следовало. – Пожалуй, что нет.

– Но вам что-то мешает?

– Это верно.

– Что именно?

– Ваши ноги.

– Но чем?

– Они находятся слишком близко…

– Мне отодвинуться? Или сесть как-то иначе? Хотите, я накину на колени плед?

– Не знаю, – ответил Сергей, опять чуть поспешнее, чем следовало. – Впрочем, сидите, как вам удобно. Я с этим справлюсь.

– У вас есть жена?

– Конечно.

– А дети?

– Конечно.

– А любовница?

Сергей улыбнулся.

– Я вижу, вы стараетесь быть откровенным, спасибо, – Раиса Сергеевна тоже улыбнулась. И это было мучительно: так сильно чувствовать красивую женщину, сидеть так близко к ней, и при этом ни на что не решиться. Если я ее обниму, почему-то подумал Сергей, она, наверное, не будет противиться. Но никакой уверенности не почувствовал.

– На отца у меня обид нет, – отвел он взгляд от загорелых ног Раисы Сергеевны. – Он был небольшого роста, но крепкий, и не боялся никакой работы. И все умел. Собственно, в то время нельзя было иначе. Те, кто ничего не умел или умел слишком мало, попросту вымирали. Когда началась война, отца забраковали по росту, но домой с призывного пункта не отпустили, оставили в Новосибирске на заводе «Электросила». Там он прожил несколько лет в заводской общаге с такими же, как он, бедолагами. Впрочем… – Сергей сделал паузу: – Действительно, зачем вам все это?

– Вас любят друзья?

– Думаю, что да.

– Вы думаете или вы уверены?

– Сейчас такое время, что лучше сказать – думаю, – усмехнулся Сергей.

– А в жене вы уверены?

– А как же иначе?

– А враги у вас есть?

– Наверное.

– Явные враги?

Сергей задумался.

– Явные? – переспросил он. – Не знаю. Есть явные конкуренты, это точно, но это не значит, что они враги. Ну, понятно, есть люди, которым я по тем или иным причинам не нравлюсь. Что тут поделаешь?

Он заколебался.

– Ну?

– Было бы лучше, – произнес Сергей внезапно пересохшими губами, – если бы вы сели рядом… – И добавил неуверенно: – Может, я еще что-то вспомню…

Раиса Сергеевна покачала головой:

– Я так не думаю.

И подвела итог:

– Все-таки вы не смогли расслабиться.

И легко поднялась:

– Кажется, вы слишком легко вспоминаете. При этом вспоминаете в основном то, что хочется вспоминать. Так сказать, гладите себя по шерсти. Жаль, но нам придется встретиться еще раз.