Михаил Кречмар - Жесткая посадка

– Вы мне это говорите, чтобы смазать впечатление от собственного промаха?

– Товарищ генерал! – Шергин выпрямился в кресле, как от удара током. – Я никогда не прятал свои промахи в чужой некомпетентности. («Ой, врёшь, – подумал он сам о себе с иронией, – не прятал бы – вообще живым не остался бы в этом учреждении».) Что касается промаха – ситуация складывалась таким образом, что, находясь на другом конце страны и имея необходимость сохранять абсолютную тайну, мы были вынуждены готовить экспромтом масштабные операции. А экспромты практически никогда не дают успеха, если требуют сопряжения десятков движущихся частей, любой автомеханик это знает. С моей точки зрения, надо подойти реально к сложившейся ситуации и попробовать минимизировать ущерб.

– Каким путём?

– Путём прямого контакта с японским руководством.

– Марк Соломонович! («Ага! Марк Соломонович – стало быть, от нагоняя переходим к конструктивному обсуждению!») Контакты с японским руководством являются прерогативой Правительства Российской Федерации и МИД. Мы можем вести лишь неформальные консультации вокруг частных проблем нарушения территориальных вод нашей страны и отдельных деталей процесса коммерческого рыболовства, могущих иметь отношение к вопросам безопасности. И в этом случае напротив нас сажают трёх чиновников Министерства торговли и морского министерства, которые забалтывают до одури любого из наших профессоров казуистики и юриспруденции.

– Да ведь какая разница, товарищ генерал! Вы, главное, инспирируйте такие переговоры – наверняка в МИД, нашем ведомстве, да и в Госкомрыболовстве, лежит не развязанный мешок поводов инициировать подобные консультации. Я уверен – уже сейчас на стадии развития находится какая-нибудь вялая бюрократическая перепалка, в которую можно было бы вдохнуть вторую жизнь. Включите меня в группу подготовки, и я завтра же вылечу в Токио, а там, будьте спокойны, я уж встречусь с тем, с кем надо.

– Смело, Марк Соломонович. Должен сказать, что я с большим неудовольствием выпускаю вас за рубежи России. Мне бы хотелось, чтобы вы не покидали пределов посольства Российской Федерации и передвигались только в консульском автомобиле по заранее согласованным маршрутам.

– Ну да… Дайте хоть напоследок взглянуть семидесятилетнему старику на сияющие огни Гиндзы… Глядишь, и обрету в тех краях вторую молодость. Не думаю я, правда, что многие в этом здании этому обрадуются… Но не беспокойтесь – «правило шифровальщиков» я знаю. В любом случае – придётся перелетать Японское море и договариваться с нашими коллегами из JETRO и МИД. Беда только в том, что бюрократическая структура любой азиатской страны состоит из такого количества насмерть переплетённых ниточек, что обычно не имеешь понятия, за которую из них потянуть. Но когда они тянутся все вместе – значит, сейчас появится и какая-нибудь основная…

– А скажите, Марк Соломонович, почему вся эта история вылезла на Божий свет только сейчас? Неужели за шестьдесят лет мы не могли обнаружить этот злосчастный самолёт и документы в нём?

– Ну, это как раз… То, что этого не произошло во время войны, – абсолютно ясно. Большая война – я не имею в виду модные ныне «локальные конфликты» – это всегда бардак, причём бардак глобального масштаба. Элемент расчёта, элемент стратегиев всяких в ней неизмеримо меньше того, что потом пишут мемуаристы. Миссия Канджи Ишивары и Сато относилась к разряду сверхсекретных, и добавлю – сверхнеприятных, настолько, что все действующие лица с удовольствием забыли бы о ней, если бы она не удалась. А она не удалась. Добавлю: самолёт Ишивары, хоть и пользовался специально открытыми коридорами, но летел на максимальном удалении от всех возможных трасс, и часть маршрута пролегала над Охотским морем. До последнего времени это и была самая распространённая версия гибели «Ки-77». Вообще, между нами говоря, вся эта затея с отправкой этого документа самолётом умом не блещет. Тут объяснение только в маниакальной подозрительности диктаторов. Отправь они его со спецпорученцами поездом во Владивосток, а оттуда на корабле в Ниппон, всё бы прошло гладко: с Японией мы не воевали, и более того – гнали туда сырьё всю войну с Дальнего Востока. Последний пароход со свинцовым концентратом вышел с советского рейда аккурат в день начала войны в 1945-м…

– Я, безусловно, рассмотрю ваши аргументы, Марк Соломонович. Но давайте так – мне хотелось бы вновь услышать от вас ваши умозаключения о нынешней ситуации.