Андрей Добрынин - Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

— Вы с ума сошли, — пробормотал он. — Даже если мы сумеем сейчас уйти, нам все равно крышка. Такого простить нельзя! Нас все равно прикончат!

— Ну, это еще неизвестно, — легкомысленным тоном ответил Корсаков. — А вот если мы сейчас не сумеем смыться, то уж тогда нам точно каюк. Так что перестань дрожать и веди себя разумно. Все уже позади. Тебе осталось только взять для нас джип — вон они стоят у административного корпуса. Ну, смелее — только подойди к одному из своих людей и потребуй ключи. А там останется сущая ерунда: видишь, я включаю передатчик? Теперь надо просто нажать на кнопку. Я просто хлопну себя по груди — вот так! — и все ваше заведение взлетит на воздух. Будет лучше, если это произойдет после того, как мы уедем отсюда.

Ла Барбера на негнущихся ногах зашагал к административному корпусу, Корсаков держался чуть позади. Подойдя к охраннику, Ла Барбера произнес бесцветным голосом:

— Принеси мне ключи вот от этой машины, — и он левой рукой показал на ближайший военный джип.

— Вы в порядке, босс? — с удивлением спросил охранник. Ла Барбера сфокусировал на нем мутный взгляд и с легким раздражением повторил:

— Ты что, оглох? Тебе сказано, принеси ключи от этой машины, и поскорее!

Охранник пожал плечами, повернулся и двинулся ко входу в корпус. Корсаков и Ла Барбера ждали его у машины. Вернулся он бегом и, одной рукой протягивая ключи, возбужденно сообщил, показывая другой рукой куда-то наверх:

— Босс, там на проводе Нью-Йорк! Сам дон Ска-личе вызывает вас!

Ла Барбера растерянно посмотрел на Корсакова, словно зомби, не получивший внятного внушения. Корсаков усмехнулся и чуть заметно кивнул, одновременно показав большим пальцем на свою грудь. Ла Барбера понял его и жестом приказал ему следовать за собой. На втором этаже он провел Корсакова через приемную в свой кабинет.

— Босс, на проводе Нью-Йорк... — растерянно пробормотал секретарь, глядя им вслед.

Ла Барбера огрызнулся:

— Знаю! Никого ко мне не пускать!

Он хотел было поднять трубку, но Корсаков мягко удержал его руку и взял трубку сам, а Л а Барберу пихнул в кресло. На диалекте Корсаков почтительно произнес:

— Алло, дон, здравствуйте, я слушаю!

— Нет, это я тебя слушаю, — возразил на другом конце провода Скаличе. — Что с группой, а самое главное — что с нашим другом? Он мертв?

— Нет, он жив, Джо, и сейчас говорит с тобой, — улыбаясь, сказал Корсаков. — Давненько мы с тобой не беседовали, а ведь, казалось бы, старые друзья. Как твои дела, как семья, как родители? Хотя прости, ведь твой отец умер. Да, все мы смертны, Джо, но не стоит задумываться об этом раньше времени...

— Что за черт, вы что там, спятили? Кто это? — воскликнул Скаличе, но в голосе его уже слышалось понимание. Корсаков ответил с обидой в голосе:

— Стыдно не узнавать старых друзей, Джо. Похоже, на своем высоком посту ты зазнался. Мне даже пришлось на работу в твою фирму устраиваться без твоего ведома. Ты уж извини меня за это, но, боюсь, иначе меня не приняли бы. Сам посуди, что было бы, если бы я сказал, что я — Виктор Корсаков, школьный друг вашего дона? За мою жизнь никто не дал бы и ломаного гроша. А сейчас я и ломаного гроша не дам за вашу фабрику.

— Вик... Вик... Почему... откуда... как ты там оказался? — в полном смятении проговорил Джо.

Корсаков усмехнулся:

— Об этом спросишь у своих людей, — если, конечно, кто-нибудь выживет. А мне пора. Я не говорю «прощай», Джо, я говорю «до свидания»!

— Вик, Вик, подожди! — истошно завопил Джо, но Корсаков уже повесил трубку и сказал, с улыбкой посмотрев на Ла Барберу, который стоял ни жив ни мертв:

— Надо же, как удачно получилось! Вот и дона смогли ко всему тактично подготовить. Представляешь, если бы ему кто-нибудь неожиданно брякнул, что фабрики больше нет? Бедняга, пожалуй, не перенес бы такого удара. А после нашего разговора он все воспримет легче...

— Бежим, скорее, — умоляюще пробормотал Ла Барбера.

— Не бежим, а с достоинством удаляемся, — поправил его Корсаков, рассматривая взятую им со, стола массивную золотую зажигалку. Сунув зажигалку в карман, он подтолкнул Ла Барберу к выходу.

Проходя через приемную, Ла Барбера бросил секретарю:

— Поеду проверю, как идут работы на дороге. Буду через час.

Когда они вышли на улицу, к ним подскочил какой-то коротышка в пластиковой каске и осведомился, преданно глядя Л а Барбере в глаза:

— Босс, фуру прикажете разгружать сейчас?

Л а Барбера опешил от неожиданности, но Корсаков ткнул его локтем в бок и прошипел ему на ухо: «Садись в машину и поехали!» Приходилось торопиться: из кабины грузовика, въехавшего через ворота на территорию фабрики, вылез оставленный сторожить ящики экспедитор и направился к административному корпусу. Ла Барбера тоже увидел его и конвульсивно сглотнул слюну.