Эльмира Нетесова - Вернись в завтра

Андрей Михайлович подбросил дров в камин, сел поближе к огню, теплу.

— Как же тебе подвезло спастись? — услышал голос Петровича.

— Да и сам не все помню. Напарник мой был опытным плотогоном, но и он не увидел, как я снова кульнулся в воду. И ударился об корягу башкой, потерял сознание. Очнулся не скоро, от боли в поясе. Глянул, оказалось, завис я в коряге. Вишу в самых рогах, схваченный на поясе, головой наруже, а задница в воде бултыхается, весь как есть насквозь мокрый. И самое досадное, что вокруг никого. Ни напарника, ни плотов, ни единого бревна, кругом тихо и пусто. А и я, что самое смешное, без штанов, с совсем голой задницей оказался. От рубахи один воротник, как петля болтается. Уж и не знаю, какая блядь подраздеть успела. Но самое досадное, что в таком виде как на помощь звать? Ну, полный конфуз. А и сколько на той коряге канать? Да еще застрявши в рогах, да кверху жопой, совсем кисло пришлось, и первая мысль, как свалить, на берег? Ширина той реченьки Оби — немалая. Если брать с того места, где канал, с километр будет, а дальше и того больше. Ну вот и думай, куда голому деваться? И на реке, ровно насмех, никого. Я кричать стал, людей звал, чтоб хоть кто-нибудь меня приметил и снял с коряги, доставил на берег.

— А чего не переплыл?

— К тому времени меня ноги подвели. Я еще на деляне от них мучился. Не держали, судороги скручивали в штопор, знал, что не осилю переплыть. А и ждать невмоготу. Так вот до потемок досиделся. Тут же, глядь, моторка идет. Я как заорал, чтоб меня подобрали, ну, приметили, подошли, а в этой лодке мой напарник, он возвращался в обрат в сплавную, к своим. Как обрадовался мужик, что я живой! О плотах сказал, мол, выловили бревна тамошние плотогоны, у них все отлажено. Выловленный лес грузят на баржи, а потом увозят к судну. В этот раз почти все достали. Одного боялся, что я потонул насмерть.

— А на што вам мучиться, пускали б бревна без людей, они своим ходом сами приплыли б куда надо. Зачем вас терзали?

— Если б ни плотогоны, половина сортиментов терялось бы по пути! Понял? Вариант проверенный. Государство лишнюю копейку не выкинет. И каб не выгодно было держать плотогонов, их не имели б в сплавщиках леса!

— А как же зимой, когда река замерзала, куда вас девали? — спросил Петрович.

— Лесовозы возили, тракторы, прямо по зимнику. Там знаешь сам, полно болот, летом по ним не поедешь, а зимой, когда все замерзало насмерть, мотались по болотам, их и называли зимним путем иль зимниками.

— Как же ты добрался в тот раз к сплавщикам, совсем гольным? Небось ругали тебя змеи?

— В другой раз может и вломили б, но тут всех смех разобрал, глянув на меня. Ну ты только представь, стою перед ними с воротником на горле. И больше ничего! Лопухом голь спереди прикрыл. Мужики все слова потеряли, хохотали как дурные. Когда им напарник рассказал, как все получилось, дали мне спецовку и посоветовали в другой раз не бегать с плота на плот, а держаться на последнем плоту и внимательно следить, что делает мой напарник и учиться у него всему. Когда же я новому «бугру» сказал, что мой бывший бригадир писал ему для меня «охранную грамоту», чтоб приняли здесь как своего, но мастер отнял бумагу, сплавщики и вовсе потеплели. Дали свою рубаху, исподнее, носки, шапку, даже тепляк сыскали, но утром снова отправили на плоты. Я шел и молился Богу, чтоб вернуться живым… И видишь, не потонул, не сдох, хоть всякий день за руку со смертью дышал. Никогда не был уверен ни только в завтрашнем дне, а и в следующей минуте. Хотя к концу лета научился перегонять плоты почти без потерь, перестал бояться перекатов на реке и напарник уже хвалил, говорил, что я способный ученик, но не все бывало гладко, случались свои сбои, их никогда не угадаешь. Так то вот однажды столкнулись с баржей, она дизтопливо везла нашим сплавщикам. А тут мы, как назло. Баржа скорей к берегу прижалась. А плоты по обшивке загрохотали. Мы со страху спешим отвести их, да не получается. Пробоину утворил и, ну, разве хотели? Ох и досталось нам тогда на каленые. И напарника, и меня отмудохала команда баржи. Потом еще от мастера досталось. Грозился ишачья грыжа, «уголовку» мне состряпать за умышленное вредительство. Но не состоялось у него. Ни все ж вокруг были отморозками.

— А что ты там зимой делал, когда сплава не было?

— Грузили лес на лесовозы. Машин было много. Случалось, даже пожрать не удавалось до самой темноты. За день до тридцати машин отправляли. Возвращались в будки полуживые. Какой ужин? Доползти б до койки. А утром снова как каторжники… Знаешь, как я там научился ценить волю! Всю свою жизнь до