Сергей Зверев - Охота на шакала

– Господин Уоррел, у меня к вам разговор.

– Слушаю, – повернулся тот к нему.

– Я ведь человек занятой, и временем, так сказать, неограниченным, не располагаю. Мне на берег надо, – придал он голосу побольше убедительности.

– На берег? А куда вам спешить, господин э-э… Липеньш? – пожал плечами американец. – Компания у нас неплохая…

– Да насчет компании и сомневаться не приходится, – ухмыльнулся Пятаков, – век сидел бы. Но дела, дела… у меня бизнес. А он, как известно, присутствия требует. Отлучился – глядишь, без тебя все не так пошло. Спасибо вам огромное, вы меня… нас, в живых оставшихся, от смерти спасли. Если что – я всегда рад буду помочь. Чем угодно.

Бизнес у господина Пятакова был один, и тот весьма специфический – Родину продавать. А сейчас он больше всего боялся разоблачения, чувствуя себя, как уж на сковородке. Если его враги сидят в трюме, то никто не может дать гарантии, что вскоре все не повернется на сто восемьдесят. Так что главной целью Пятакова было как можно скорее свалить отсюда. Да и тогда, в разговоре с Джамалем, насчет бинарного отравляющего вещества он не блефовал. Оно и в самом деле находилось на борту корабля в Занзибаре…

– Успеете, любезный, – успокаивающе поднял ладонь американец. – Я думаю, ваше короткое отсутствие на берегу не скажется так уж разрушительно на бизнесе. Как только разберемся, так сразу и отбудете. Погодите немного. Отдыхайте, благо хозяин нам это позволяет.

Попытавшись продолжить уговоры, Пятаков понял, что пока ничего в этом смысле сделать не удастся. Бежать также не представлялось возможным – повсюду были американцы. Несколько морских пехотинцев находилось на яхте; правда, по большому счету, они лишь отдыхали и бездействовали. Службу за них несли их товарищи на эсминце. Даже часовых у пленников не выставили. Впрочем, кого, спрашивается, им было бояться, имея под боком такую огневую мощь?

Пятаков опрокинул виски, чувствуя, как напиток растекается в глотке, и мрачно прислушался к речи Джамаля: тот продолжал нахваливать «доблестных борцов с морской нечистью». В открытом иллюминаторе вырисовывались впечатляющие контуры корабля под звездно-полосатым флагом.

Мефодий, стоя на палубе, всматривался в горизонт, продолжая долгое плавание. Пребывая в полном одиночестве, он и не догадывался о том, что происходит на Занзибаре и в его окрестностях. Платонов всего лишь занимался своим делом.

Еще недавно на море царил штиль, в результате чего Мефодий был вынужден убирать паруса и ложиться в дрейф. В таких случаях во времена парусного флота бывалые матросы убеждали зеленую молодежь потихоньку посвистеть и поцарапать ногтем мачту. Но у Мефодия дел и без того хватало. После завтрака он решил навести морской порядок в каюте и в кокпите. Руководствуясь пословицей «чистота – залог здоровья», Платонов провел тщательную влажную уборку, протирая каюту и вещички. После часа кипучей трудовой деятельности над волнами в исполнении путешественника зазвучал романс «Утро туманное».

Пользуясь затишьем, успел Платонов и немного поспать. Вообще в путешествии сон обычно проходил урывками, и днем, и ночью Мефодию периодически приходилось вставать, осматривать горизонт и паруса, уточнять курс и, если вблизи не наблюдалось проходящих судов, снова ложиться спать. За сутки набиралось пять-семь часов такого рваного сна. Этого хватало, чтобы чувствовать себя вполне нормально. Разумеется, к концу рейса постоянное недосыпание начинало сказываться, так ведь на то оно и путешествие, и финал у него всегда есть. Пускай даже и у кругосветного.

После непродолжительного отдыха он осмотрел такелаж, крепление руля и все, что может порваться, поломаться, расшататься. Чтобы в сложной ситуации не подвела какая-нибудь снасть, постоянный осмотр парусов, мачты, такелажа и прочего снаряжения и оборудования являлся делом обязательным, а перед ухудшением погоды и после шторма проводилась внеочередная проверка. Будучи один в море, Мефодий старался соблюдать технику безопасности, в частности, на палубу, независимо от погодных условий, выходил только со страховочным поясом. Падение за борт идущей вперед яхты могло бы привести к крайне печальному финалу, так что рисковать не стоило.

Погода изменилась. Теперь уже дул слабый северо-западный ветерок, высокие редкие облака неторопливо плыли по небу, видимость была хорошей, температура тоже благоприятствовала. Снова были поставлены паруса, и яхта шла длинными галсами, придерживаясь генерального курса.