Сергей Зверев - Охота на шакала

Тогда на острове, у рыбацкого ресторанчика, Нагибин, прилежно изображая расслабленного туриста, внимательно слушал разговор Пятакова с Джамалем. Угроза Пятакова взорвать весь Занзибар в свете всего этого отнюдь не была пустым звуком. Этот «оборотень» способен на все – это было понятно Нагибину. Так что ситуация складывалась до крайности деликатная.

Да и вообще – информации по клиенту было накоплено предостаточно, вот только одной детали не хватало: его самого.

Нагибин устало потер лоб ладонью, слыша чуть в стороне, за соседним столиком, перебранку семейной парочки. Мадам лет сорока во весь голос изливала свою злость по адресу ненаглядного муженька, оказавшегося еще тем прохвостом и ловеласом.

«У каждого свои проблемы! – усмехнувшись, философски подумал Нагибин. – Ты тут думаешь, как целый остров спасти, а у кого-то женская юбка разводом маячит».

Он плотно сжал губы. Хуже всего, что никакой информации от Боцмана не поступало. Можно было, конечно, ломать голову, думая о возможном развитии ситуации, но это ничего не меняло. Начавшийся выпуск новостей заставил Нагибина поднять голову и обратиться к телеэкрану. И надо же – первое сообщение как раз касалось такого животрепещущего вопроса.

– Срочное сообщение, – произнесла после приветствия миловидная ведущая, – по пока неподтвержденной информации, ливийская яхта «Киренаика», находящаяся неподалеку от Занзибара, несколько часов тому назад была захвачена пиратами. Они высадились на вертолете и открыли огонь по экипажу. К сожалению, более точной информацией мы пока не располагаем. Информация противоречивая – так, по слухам, террористам не удалось закрепиться на яхте, и она уже освобождена американским военным судном. Сами же американские официальные лица пока от комментариев воздерживаются и не дают прессе никакой информации.

Ведущая сделала небольшую паузу и продолжила:

– Эту ситуацию мы будем держать под контролем, и за дальнейшим развитием событий следите в наших следующих выпусках.

Далее пошли сюжеты на иные темы, но они Нагибина совершенно не интересовали. В состоянии глубокой задумчивости, он покручивал круглую пепельницу, уставившись в экран теперь уже невидящим взглядом.

– Как все-таки странно… – вздохнула Сабурова, уставившись в стену.

– О чем ты? – повернул к ней голову Саблин.

– Жизнь, говорю, странно поворачивается… – продолжила она рассуждения.

– Философствуешь, Катерина, по полной программе, – встрял в разговор Зиганиди.

– А что еще остается? – пожала та плечами, бросив взгляд на коллегу. – Особого выбора у нас не имеется.

Николай лежал на топчане, заложив руки за голову, и глядел вверх. Ничего интересного там, правда, не наблюдалось, поскольку деревянное перекрытие над головой напрочь лишало возможности далекого обзора. Да и по сторонам глазам было не где разгуляться. Все трое боевых пловцов продолжали находиться на «Киренаике», но только сменили дислокацию – с палубы на трюм. Как и все остальные помещения, трюм на яхте был добротным, можно сказать, качественным. А учитывая предусмотрительность хозяина, здесь даже своя тюрьма имелась.

Тюрьма – это, конечно, громко сказано. Но камера была. Она представляла собой нишу, которую с трех сторон окружали деревянные переборки, а с четвертой она выходила в проход. А от него камеру отгораживала надежная, на совесть сработанная решетка с электронным замком. Оное приспособление приводилось в действие карточкой с чипом. Вот в этакой дорожной, или походной, тюрьме со вчерашнего вечера и располагались российские гости. Карта-ключ находилась у командира американского фрегата, его же люди и смотрели за пленниками. Нет, морпехи не сидели у решетки, пяля глаза на пленников. Они появлялись периодически. Вот, скажем, недавно принесли завтрак.

– Я смотрю, кормят нас по ихним нормам, на эсминце, – сказал Зиганиди, ковыряя в зубах, – витаминами служивые не обделены. И калориями.

– Желаете остаться здесь подольше? – язвительно ухмыльнулась Катерина. – Подкормиться и привести нервы в порядок?

– А я на нервы вообще не жалуюсь. Чего волноваться-то? Никаких причин…

Все трое неожиданно грохнули смехом, хоть на это вроде бы «никаких причин» не имелось.

– Ну ладно, – провел ладонью по лицу Боцман, – смех смехом, а надо что-то думать. Мы ж не можем тут сидеть до второго пришествия, ручки сложив. Давайте, высказывайтесь.

– Да разве мы мало эту тему мусолили? – скучным голосом вопросил Николай. – Ты думаешь, мне тут торчать улыбается? А вот не вижу я пока варианта. Не вижу…