Петр Катериничев - Редкая птица

Вдруг я почувствовал ее руку на своем бедре, она выдохнула хрипло:

«Поехали…» Я ответил: «Запросто».

Мы сели в ее машину. Вишневого цвета «вольво»., Вела она.

Мы ни о чем не разговаривали. Мы даже не знакомились. Машина мчалась на огромной скорости, и я запомнил лишь мелькание асфальта в свете фар, вздрагивающее нетерпение губ, горячечный блеск расширенных зрачков… Черных как ночь.

Мы мчались, пока машина не замерла на песке, у моря. Спинки сидений упали, салон заполнила музыка — даже не музыка, а какой-то безудержный, бесконечный, нарастающий ритм…

Потом мы плавали. Море было неподвижным, мы словно парили в лунной солоноватой влаге..

…Я лежал на песке, мириады звезд мерцали невесомо и бесконечно… Девушка ласкала меня нежно и искушенно, и весь мир пропадал в высокой боли наслаждения…

«Я дрянная…»

«Что?..»

«Я дрянная, распутная девчонка… — Она стояла рядом со мной на коленях, в руках был узенький ремешок от платья. — Накажи меня… Ну же! — Стоя на коленях, она опустилась на песок грудью, сцепив руки. — Ну же!»

Я легонько хлестнул ее по ягодицам.

«Сильнее!»

Я повторил.

«Еще… Еще… Еще!..»

Девушка стонала и выгибалась, перебирая по песку пальцами.

«Войди в меня!..»

…А потом я снова лежал на спине, и мир снова пропадал, и я чувствовал лишь касания ее губ и волос… Очнулся я ранним утром от холода. Девушки не было, как не было и вишневого «вольво». Моя одежда была сложена рядом.

Прощальным приветом красавицы оказалась плоская бутылочка с французским «мартелем». Окунувшись в море и согревшись превосходным коньяком, я устроился на охапке водорослей досыпать. Какие бы причины не заставили исчезнуть прелестную русалку, я в хмельном легкомыслии рассудил, что разыскать ее в Приморске будет не труднее, чем баскетболиста Сабониса в китайском квартале.

Признаю: я ошибался. Как выяснилось, мой путь к прекрасному вымощен испытаниями, грехами и соблазнами. А тогда мои грезы были столь же чувственны, как пролетевшая ночь.

Второе пробуждение оказалось менее радостным. Солнце изрядно напекло голову, коньяк иссяк, думалось о грустном. О том, что прекрасное в моей жизни, как и в жизни вообще, мимолетно, недолговечно, случайно.

А потом появился громила от Ральфа (?) и поломал остатки кайфа.

— …И долго мы будем загорать? — Леночка подняла голову, отряхнула щеку от прилипших песчинок.

— Для разнообразия можно искупаться.

— Дрон, по-моему, мы теряем время.

— Милая барышня, опыт последних суток заставляет даже мои короткие извилины сначала шевелиться, а потом только действовать.

— Судя по недавним событиям, они, может, и шевелятся, но не сильно. Я бы сказала, без напряга!

— Случайность. Несчастливый расклад. Со всяким может…

— Ладно, Чапай, думай. Может, поделишься — присоветую что умное…

— В этом я и не сомневаюсь.

После Леночкиной снайперской стрельбы у меня есть все основания предполагать, что она не только успешно похаживала в стрелковый кружок, но и была отличницей на каких-нибудь аналитико-оперативных курсах, только уже при дворце пионеров. Равно как и кружка вязания, художественного свиста и хорового пения. Потому добавляю:

— Вот только все мысли у меня личные, глубоко интимные.

— Мог бы и соврать. Хотя — все написано на твоей довольной роже! — Ленка тыкает меня в бок, где-то между селезенкой и ребрами. Довольное выражение с моего фэйса как майкой сдуло.

— Ой, извини.

— Ничего. Могло быть и хуже. А так — даже приятно. Ладно, слушай сюда. Мне сейчас нужно отлучиться…

— Ты уже отлучался. И что хорошего вышло?..

— Не перебивай. Ты полежишь еще тут, а я постараюсь подослать к тебе человека…

— С паролем: «Загораете, девушка?..»

— Ленка!

— Молчу.

— Ты сама к нему подойдешь. Стрельнешь закурить. Он извинится и ответит, что курит сигареты без фильтра.

— А в правой руке — газета «Таймс» за 12 ноября. По-моему, это идиотские игры.

— Ага, со стрельбой и дымом. Не мы их придумали. Он начнет к тебе клеиться, скажешь, у тебя есть парень. Он пошутит: «Не иначе, Шварценеггер!» Ответишь: нет Вовик Шмелев.

— Раз шуточки — почему не Сталлоне?

— Шмелева знаем и он, и я. Так что это и есть пароль.

— Мама родная, сколько всего. Записать бы.

— Он будет ждать тебя на крайней лавочке у медпункта, в начале пляжа.

Примерно через час. А пока — загорай.

— И я — могу ему доверять?

— Как мне.

— Хм… А какой он? Может, там будут несколько парней расслабляться, и все — любители «Примы».