Петр Катериничев - Редкая птица

— «Пээм» очень даже не пневматический.

— А какая разница. Принцип один.

— И люди мало похожи на мишени. Девушка замолчала, глядя в одну точку.

— Ты знаешь… Две недели назад я бы так не смогла… Честно. Просто… И этот особняк… И потом… Ведь они же… Не люди. — Девушка смотрит мне в глаза с тоской и надеждой:

— Правда?

— Правда.

Эти ребята сами отказались быть людьми, выдумав для себя иные критерии отсчета. И получили по ним сполна. Хотя — не нам это решать.

— Держись! — И даю по газам.

Мы съезжаем вниз, к морю, и снова мчимся по самой кромке волн.

Память тревожит навязчивый мотивчик пионерского детства:

Возьмем винтовки новые, На штык — флажки, И с песнею в стрелковые Пойдем кружки…

Славненькое у нас было детство!

Помимо прочего, главное, что старались привить воспитывающие, это любовь к труду. Надо же — ЛЮБОВЬ К ТРУДУ! Дедушка Фрейд сразу бы отнес сие к тяжелым сексуальным извращениям, вызванным…

— …леко …дем? — кричит девушка. Ага: «Далеко едем?» Плюс ей — вместо обычного «куда».

— Отдыхать! — кричу в ответ. А чем еще заниматься на юге?

Мы подкатываем к городскому пляжу, въезжаю в лесополосу и медленно качу вдоль по неброской тропинке.

— Что, загорать будем? — спрашивает Леночка.

— Можно и искупаться. Не знаю, как сегодня, а вчера водичка была классная.

— У меня нет купальника.

— Обойдешься. Времена сейчас демократические. То, что на тебе, вполне сойдет. Боюсь, даже слишком пуритански.

Территория за городским пляжем отмечена неизвестного цвета флажком и называется «Молодежная». Народу здесь гуще, чем на основном, и нравы демократичнее. Или — общечеловечнес, это кому как нравится. Девушка, на которой надето больше, чем символические плавки, будет чувствовать себя здесь так же неуютно, как обнаженная на улицах осеннего Санкт-Петербурга. Среди лежащих густо тел попадаются и нагие, но это уже «китч»: нудисты облюбовали себе места чуть дальше.

Место это для нас удобнее всего. И не только потому, что самое многолюдное.

Основной пляж заполнен прежде всего людьми семейственными и компаниями. Чуть рядом — спортплощадка, где подкачиваются «культы», чтобы потом гордо дефилировать с раздутыми буграми мышц к восторгу бальзаковских дам, подростковых девиц и кокетливых геев.

Нудистский пляж тоже многолюден, но и там — компании, пары (эти скорее натуристы — спортивны, превосходно сложены и честно получают кайф прежде всего от солнца, моря и собственного здоровья). К тому же там постоянно курсируют озабоченные мужички с сумками через плечо и группы «экскурсантов» с пляжа добропорядочного. Умеренно обнаженный «Молодежный» ни одна из групп вниманием не удостаивает.

Мы устраиваемся на чистом песочке, оставив мотоцикл под деревом, метрах в пятнадцати; по коричневое(tm) загара и лености поз отличить нас от отдыхающих сложно.

Итак, все началось ровно сутки назад. Для меня. Или…

«Как тебя занесло загорать на тридцатый километр?..»

Вроде так был поставлен вопрос.

Ответ не менее прост: по глупости. По легкомыслию. Ларсена такой ответ вряд ли удовлетворил бы, а меня — вполне.

Нужно сказать, что за три недели до того на меня накатило: из своей хибары я не вылезал, разве что на пару часов поплавать, читал Нобелевских лауреатов и предавался размышлениям о смысле жития. Но всему хорошему приходит конец: душа запросила приключений и неформального общения, и я подался в довольно приличный кабачок с азартными играми. Изрядно выпив и проиграв необходимую для восстановления душевного равновесия сумму денег — то есть все, что у меня было, собирался мирно возвратиться в пристанище философа и поутру, по легкой опохмелке, любомудрствовать далее. Но — дама.

Какая другая причина могла завлечь меня хрен знает куда, да еще в ночи!

Дама тоже играла. И тоже проигрывала. В один прекрасный момент мы почувствовали родственность душ и взаимную симпатию. От игры получаешь удовольствие, даже когда проигрываешь — всего лишь деньги. Наслаждение азарта с лихвой окупает материальные потери. И еще — азарт возбуждает.

В нас воспылал огонь желанья!.. Круто сформулировано. Наверное, поэт сказал. А может, и не говорил.

Но все так и было: огонь действительно воспылал!

Мы сидели за столиком, пили коньяк, я по инерции и по глупости молол нечто о рулетке, красном и черном, о пути Дао — прочитанное дало о себе знать, никакие пороки не проходят безнаказанно. Да, на девушке было вечернее платье, черное с красным…